В дискуссиях об организации науки я регулярно встречаю тоску по сильной хозяйской руке. Чтобы пришёл суровый товарищ Сталин-Берия-Курчатов в одном лице, вывел всех злодеев на чистую воду, безжалостно наказал жуликов, уволил бездельников и поднял оклады честным учёным.
Чтобы наконец провели ревизию научных тематик и выкинули всё лишнее, не дающее пользы народному хозяйству. Чтобы ввели жесткую систему финансового контроля - ни одного лишнего рубля из казны! Чтобы наконец повернули учёных к нуждам людей и заставили присутствовать на рабочем месте с 8 до 17:30. Чтобы был контроль и порядок.
Острое желание восстановить справедливость вполне понятно и вызывает сочувствие, но есть нюансы.
Дело в том, что в жёсткой и контролирующей системе жулики будут выживать гораздо лучше честных учёных. Ведь накручивать можно не только статьи. Паразитирующие деятели отлично умеют приходить на работу вовремя и вовремя подавать красивые отчёты, заводить полезные связи, оформлять документы как положено, получать письма поддержки по знакомству, одним словом, создавать образ порядочных и надёжных работников. Это основа их выживания за неимением стоящих результатов. В связи со сложностью самого объекта контроля — научной деятельности — конъюнктурные навыки и сегодня неплохо заменяют реальную научную продуктивность, а при ужесточении формального надзора будут заменять её в ещё большей степени.
Да, безусловно, среди учёных есть мошенники и бездельники. Думаю, их примерно столько же, сколько и среди представителей других профессий. Бывают талантливые бездельники, бывают жулики-трудоголики. И перегретые направления исследований, в которых толпа учёных выдаёт вторичные результаты, тоже существуют.
Но единственный реальный способ борьбы с этими явлениями — развитие и поддержание института научной репутации, а не жесткий контроль. Серьезные последствия для карьеры должны иметь доказанная фальсификация результатов, плагиат и грубые ошибки в исследованиях, а не ошибка в оформлении журнала учёта рабочего времени.
В таких дискуссиях часто говорят о внедрении результатов как о настоящем показателе эффективности работы. Но это тоже не панацея. Во-первых, для фундаментальной науки такой критерий неприменим, а без фундаментальной науки прикладные разработки неизбежно отстанут от переднего края и постепенно загнутся. Об этом я писал неоднократно: чтобы применять что-то новое, нужно, чтобы его для начала хоть кто-то понимал.
Во-вторых, внедрения полностью привязаны к развитию промышленности: само изобретение может быть выдающимся и перспективным, но для его использования может оказаться необходимой целая технологическая цепочка, которая в стране не функционирует. Должно ли это стать поводом для отказа от продолжения разработок? Или разработки всё же нужно вести, поддерживая уровень и надеясь на восстановление спроса со стороны предприятий? Администраторы часто дают ответ в духе "идите и постройте свой завод", который, конечно, не выдерживает критики.
А вообще такие разговоры напоминают тоску по золотому веку Российской империи: каждому приятно представлять себя в собрании благородных дворян, а стремящихся быть крепостными почему-то не наблюдается. Также и здесь, при товарище Сталине-Берии-Курчатове многие хотели бы стать судьями своих коллег и выгодоприобретателями, а не теми, чью работу признают ненужной. Часто сюда примешивается непонимание деятельности пресловутых шарашек: они занимались, в первую очередь, решением срочных конструкторских задач, а не научной работой, и не заменяли собой АН СССР. Дискуссию на тему их эффективности и желания конкретного учёного работать в такой структуре я бы опустил.
Как это ни парадоксально, с психологической точки зрения стремление к жесткому госконтролю слабо отличается от склонности слепо следовать всем трендам мировой науки и от поклонения наукометрии. В обоих случаях происходит перенос ответственности с себя лично на дядю, который знает, чем надо заниматься, и всех справедливо рассудит. Однако вопрос о нужности своей работы имеет смысл задавать в первую очередь самому себе.
В дискуссиях об организации науки я регулярно встречаю тоску по сильной хозяйской руке. Чтобы пришёл суровый товарищ Сталин-Берия-Курчатов в одном лице, вывел всех злодеев на чистую воду, безжалостно наказал жуликов, уволил бездельников и поднял оклады честным учёным.
Чтобы наконец провели ревизию научных тематик и выкинули всё лишнее, не дающее пользы народному хозяйству. Чтобы ввели жесткую систему финансового контроля - ни одного лишнего рубля из казны! Чтобы наконец повернули учёных к нуждам людей и заставили присутствовать на рабочем месте с 8 до 17:30. Чтобы был контроль и порядок.
Острое желание восстановить справедливость вполне понятно и вызывает сочувствие, но есть нюансы.
Дело в том, что в жёсткой и контролирующей системе жулики будут выживать гораздо лучше честных учёных. Ведь накручивать можно не только статьи. Паразитирующие деятели отлично умеют приходить на работу вовремя и вовремя подавать красивые отчёты, заводить полезные связи, оформлять документы как положено, получать письма поддержки по знакомству, одним словом, создавать образ порядочных и надёжных работников. Это основа их выживания за неимением стоящих результатов. В связи со сложностью самого объекта контроля — научной деятельности — конъюнктурные навыки и сегодня неплохо заменяют реальную научную продуктивность, а при ужесточении формального надзора будут заменять её в ещё большей степени.
Да, безусловно, среди учёных есть мошенники и бездельники. Думаю, их примерно столько же, сколько и среди представителей других профессий. Бывают талантливые бездельники, бывают жулики-трудоголики. И перегретые направления исследований, в которых толпа учёных выдаёт вторичные результаты, тоже существуют.
Но единственный реальный способ борьбы с этими явлениями — развитие и поддержание института научной репутации, а не жесткий контроль. Серьезные последствия для карьеры должны иметь доказанная фальсификация результатов, плагиат и грубые ошибки в исследованиях, а не ошибка в оформлении журнала учёта рабочего времени.
В таких дискуссиях часто говорят о внедрении результатов как о настоящем показателе эффективности работы. Но это тоже не панацея. Во-первых, для фундаментальной науки такой критерий неприменим, а без фундаментальной науки прикладные разработки неизбежно отстанут от переднего края и постепенно загнутся. Об этом я писал неоднократно: чтобы применять что-то новое, нужно, чтобы его для начала хоть кто-то понимал.
Во-вторых, внедрения полностью привязаны к развитию промышленности: само изобретение может быть выдающимся и перспективным, но для его использования может оказаться необходимой целая технологическая цепочка, которая в стране не функционирует. Должно ли это стать поводом для отказа от продолжения разработок? Или разработки всё же нужно вести, поддерживая уровень и надеясь на восстановление спроса со стороны предприятий? Администраторы часто дают ответ в духе "идите и постройте свой завод", который, конечно, не выдерживает критики.
А вообще такие разговоры напоминают тоску по золотому веку Российской империи: каждому приятно представлять себя в собрании благородных дворян, а стремящихся быть крепостными почему-то не наблюдается. Также и здесь, при товарище Сталине-Берии-Курчатове многие хотели бы стать судьями своих коллег и выгодоприобретателями, а не теми, чью работу признают ненужной. Часто сюда примешивается непонимание деятельности пресловутых шарашек: они занимались, в первую очередь, решением срочных конструкторских задач, а не научной работой, и не заменяли собой АН СССР. Дискуссию на тему их эффективности и желания конкретного учёного работать в такой структуре я бы опустил.
Как это ни парадоксально, с психологической точки зрения стремление к жесткому госконтролю слабо отличается от склонности слепо следовать всем трендам мировой науки и от поклонения наукометрии. В обоих случаях происходит перенос ответственности с себя лично на дядю, который знает, чем надо заниматься, и всех справедливо рассудит. Однако вопрос о нужности своей работы имеет смысл задавать в первую очередь самому себе.
BY Русский research
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
I want a secure messaging app, should I use Telegram? "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from it
