Потратил три дня на экспресс-расследование. Пытался понять, почему, даже несмотря на слова Путина на встрече с СПЧ, ректора Шанинки Зуева оставили в СИЗО. Очевидно, дело не в том, что у нас суд настолько независимый, что он и на мнение Президента может забить. Дело в чём-то другом.
Что пока понял.
1. Зуева дожимают, чтобы он дал показания на Марину Ракову. Зуев, судя по всему, упёрся, как и сама Ракова. Думаю, за те сутки, которые она, «исчезнув», провела между обыском у неё дома и сдачей на милость следствию, она таки успела связаться с кем-то важным и получить какие-то гарантии, что её не сдали и будут вытаскивать. Поэтому ждёт итогов борьбы на верхних этажах.
2. Ракова сама — тот ещё кадр. Я хорошо помню, как в бытность её «в силе» на всех грантовых конкурсах различные юрлица, за которыми стояли её «Кванториумы», сметали все деньги, и члены этих комиссий объясняли, что там рука кого надо рука. Когда меняли правительство, она чуть было не стала министром просвещения — в самых предпоследних списках назначенцев была именно её фамилия, и Кравцов на её месте оказался в последний момент. Неудивительно, что он её «вычистил» из министерства едва ли не в первую же неделю после прихода.
3. Дальше последовала попытка реконкисты — Ракова высаживается в Сбер, берёт под кураторство СберКласс, Сбер входит капиталом в Просвещение, Ракова идёт туда членом СД от Сбера. «И снова здравствуйте», Это летом было. Ну, а осенью — весь этот вестерн в стиле Тарантино с задержанием Раковой.
4. Мало кто заметил, но в декабре состоялся беспрецедентный административный «накат» на министра просвещения Кравцова. Поправки в закон об образовании, которыми он занимался по поручению президента, были с треском завёрнуты в Совфеде, а самого Кравцова и его статс-секретаря В.И.Матвиенко попутно обвинила в недопустимом использовании лоббистских рычагов для «продавливания» закона. Интересно, что именно в Совфеде, а не в Думе, но не суть. Суть в том, что поправки эти — про сертификацию образовательных платформ для дистанционного обучения в школах, то есть прямая территория борьбы Сбера за контроль над этой сферой.
5. Там не только про сертификацию. Там ещё и про персональные данные учащихся — они должны будут храниться на госсервисах, а не на сторонних серверах. И это объясняет очень многое — известно, какая борьба идёт между службами и тем же Сбером за тему контроля доступа к персональным данным. Под этим углом даже ясно, почему те же службы явно сквозь пальцы смотрят на приобретшее масштаб эпидемии «телефонное мошенничество» под видом лже-Сбербанка, с использованием утекших именно Сберовских персональных данных. Месседж ясный — «Сбер не справляется».
6. Вывод пока такой. Греф не просто ввалил денег в «Просвещение» — он пытался, в тч и руками Раковой, и продолжает пытаться, взять политический и организационный контроль над темой цифровизации школьного образования. Но есть влиятельные башни, которые этого позволить категорически не хотят. И здесь один раз борьба за ресурсы — мы делили апельсин, много наших полегло. В своё время когда рынок бумажных учебников делили, там настреляли народу на целое кладбище, сейчас просто методы другие. А второй раз — борьба за рычаги, за политически значимую тему.
Вот за что война. Бедный Зуев, попал как кур в ощип.
Потратил три дня на экспресс-расследование. Пытался понять, почему, даже несмотря на слова Путина на встрече с СПЧ, ректора Шанинки Зуева оставили в СИЗО. Очевидно, дело не в том, что у нас суд настолько независимый, что он и на мнение Президента может забить. Дело в чём-то другом.
Что пока понял.
1. Зуева дожимают, чтобы он дал показания на Марину Ракову. Зуев, судя по всему, упёрся, как и сама Ракова. Думаю, за те сутки, которые она, «исчезнув», провела между обыском у неё дома и сдачей на милость следствию, она таки успела связаться с кем-то важным и получить какие-то гарантии, что её не сдали и будут вытаскивать. Поэтому ждёт итогов борьбы на верхних этажах.
2. Ракова сама — тот ещё кадр. Я хорошо помню, как в бытность её «в силе» на всех грантовых конкурсах различные юрлица, за которыми стояли её «Кванториумы», сметали все деньги, и члены этих комиссий объясняли, что там рука кого надо рука. Когда меняли правительство, она чуть было не стала министром просвещения — в самых предпоследних списках назначенцев была именно её фамилия, и Кравцов на её месте оказался в последний момент. Неудивительно, что он её «вычистил» из министерства едва ли не в первую же неделю после прихода.
3. Дальше последовала попытка реконкисты — Ракова высаживается в Сбер, берёт под кураторство СберКласс, Сбер входит капиталом в Просвещение, Ракова идёт туда членом СД от Сбера. «И снова здравствуйте», Это летом было. Ну, а осенью — весь этот вестерн в стиле Тарантино с задержанием Раковой.
4. Мало кто заметил, но в декабре состоялся беспрецедентный административный «накат» на министра просвещения Кравцова. Поправки в закон об образовании, которыми он занимался по поручению президента, были с треском завёрнуты в Совфеде, а самого Кравцова и его статс-секретаря В.И.Матвиенко попутно обвинила в недопустимом использовании лоббистских рычагов для «продавливания» закона. Интересно, что именно в Совфеде, а не в Думе, но не суть. Суть в том, что поправки эти — про сертификацию образовательных платформ для дистанционного обучения в школах, то есть прямая территория борьбы Сбера за контроль над этой сферой.
5. Там не только про сертификацию. Там ещё и про персональные данные учащихся — они должны будут храниться на госсервисах, а не на сторонних серверах. И это объясняет очень многое — известно, какая борьба идёт между службами и тем же Сбером за тему контроля доступа к персональным данным. Под этим углом даже ясно, почему те же службы явно сквозь пальцы смотрят на приобретшее масштаб эпидемии «телефонное мошенничество» под видом лже-Сбербанка, с использованием утекших именно Сберовских персональных данных. Месседж ясный — «Сбер не справляется».
6. Вывод пока такой. Греф не просто ввалил денег в «Просвещение» — он пытался, в тч и руками Раковой, и продолжает пытаться, взять политический и организационный контроль над темой цифровизации школьного образования. Но есть влиятельные башни, которые этого позволить категорически не хотят. И здесь один раз борьба за ресурсы — мы делили апельсин, много наших полегло. В своё время когда рынок бумажных учебников делили, там настреляли народу на целое кладбище, сейчас просто методы другие. А второй раз — борьба за рычаги, за политически значимую тему.
Вот за что война. Бедный Зуев, попал как кур в ощип.
BY ЧАДАЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from jp
