Notice: file_put_contents(): Write of 8515 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 4096 of 12611 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Левый консерватор | Telegram Webview: leftconservativenotes/133 -
Однако помимо символического есть ещё и реальное. Это не "реальность", а термин, обозначающий вещь в себе, или кантовский ноумен. То есть, это нечто вечное, неизбывное, подлинное, но именно поэтому являющееся исключенным остатком из так называемой "объективной реальности", что-то, что в неё не вписывается и её отрицает. Собственно, человечество в XX веке столкнулось с реальным как таковым, с травматическим опытом разрушения всех основ. Однако этим делом не ограничивается. Сама идея прогресса не только вытесняла то реальное, которое в неё не укладывалось. Она сама в итоге привела к желанию, к страсти воплотить идеал в жизнь здесь и немедленно, прямо сейчас. Именно из идеологии прогресса в конце XIX века родились, например, социал-дарвинизм и евгеника, попытки перейти в светлое будущее прямо сейчас.
Разрушение и очевидная импотенция старого мира открыла путь страсти к реальному, которая захватила собой буквально всё. Произошло смещение темпоральности, на место отложенного будущего пришло настоящее, которое требует немедленного и решительного действия. Будущее должно свершаться сегодня. Примерами в политике являются, очевидно, коммунизм и фашизм; в философии - попытка избавиться от метафизики в феноменологии, хайдеггерианстве, негативной диалектике, да и том же венском кружке; в физике - квантовая механика и теория относительности, согласно которым мир устроен принципиально иначе, чем мы раньше думали; в социальной политике - евгеника и проекты улучшения человеческой расы; в искусстве - футуризм, конструктивизм и т.п. Знаменитый проект башни Татлина, антураж "Метрополиса" Фрица Ланга - это искусство революционной эпохи кризиса, который ждет великих свершений.
Однако Бадью предупреждает, что страсть к реальному - это опасная вещь, с которой нужно быть крайне осторожными. И в итоге страсть к реальному обернулась не райскими кущами, а террористическим нигилизмом. На это есть несколько причин, онтологическая заключается в том, что ноумен или вещи сами по себе - это пустота или ничто. Соответственно, попытка вырваться из плена репрезентации и мира представлений в царство свободы и Абсолюта по определению деструктивно, она априори предполагает отрицание и разрушение старого мира. Ключевая опасность заключается в том, что попытка создать новый светлый мир здесь, сейчас и немедленно рискует буквально отождествить разрушение с созиданием. В таком случае оказывается достаточным не решить проблему справедливого переустройства мира, а просто всех убить.
Коммунизм, будучи изначально светлой идеей переучреждения мира, обернулся сталинизмом и чекистской некрофилией. Фашизм же во всех обличиях изначально был идеологией некрофилии и террористического нигилизма, который нес смерть всему живому и даже не скрывал этого. Собственно, именно в этом заключается суть XX века, в котором возник объективный запрос на политическую эсхатологию, но которая в итоге и принесла последние времена. Вместо утопии мы получили перманентный экономический кризис, войну, опыты над детьми, холокост и концентрационные лагеря. Последствия этого времени мы чувствуем до сих пор, хотя бы потому, что мы все живет на развалинах утопий - фашистской, коммунистической и либеральной, каждая из которых провалилась. А почему они провалились, будет рассказано в следующей серии.
Однако помимо символического есть ещё и реальное. Это не "реальность", а термин, обозначающий вещь в себе, или кантовский ноумен. То есть, это нечто вечное, неизбывное, подлинное, но именно поэтому являющееся исключенным остатком из так называемой "объективной реальности", что-то, что в неё не вписывается и её отрицает. Собственно, человечество в XX веке столкнулось с реальным как таковым, с травматическим опытом разрушения всех основ. Однако этим делом не ограничивается. Сама идея прогресса не только вытесняла то реальное, которое в неё не укладывалось. Она сама в итоге привела к желанию, к страсти воплотить идеал в жизнь здесь и немедленно, прямо сейчас. Именно из идеологии прогресса в конце XIX века родились, например, социал-дарвинизм и евгеника, попытки перейти в светлое будущее прямо сейчас.
Разрушение и очевидная импотенция старого мира открыла путь страсти к реальному, которая захватила собой буквально всё. Произошло смещение темпоральности, на место отложенного будущего пришло настоящее, которое требует немедленного и решительного действия. Будущее должно свершаться сегодня. Примерами в политике являются, очевидно, коммунизм и фашизм; в философии - попытка избавиться от метафизики в феноменологии, хайдеггерианстве, негативной диалектике, да и том же венском кружке; в физике - квантовая механика и теория относительности, согласно которым мир устроен принципиально иначе, чем мы раньше думали; в социальной политике - евгеника и проекты улучшения человеческой расы; в искусстве - футуризм, конструктивизм и т.п. Знаменитый проект башни Татлина, антураж "Метрополиса" Фрица Ланга - это искусство революционной эпохи кризиса, который ждет великих свершений.
Однако Бадью предупреждает, что страсть к реальному - это опасная вещь, с которой нужно быть крайне осторожными. И в итоге страсть к реальному обернулась не райскими кущами, а террористическим нигилизмом. На это есть несколько причин, онтологическая заключается в том, что ноумен или вещи сами по себе - это пустота или ничто. Соответственно, попытка вырваться из плена репрезентации и мира представлений в царство свободы и Абсолюта по определению деструктивно, она априори предполагает отрицание и разрушение старого мира. Ключевая опасность заключается в том, что попытка создать новый светлый мир здесь, сейчас и немедленно рискует буквально отождествить разрушение с созиданием. В таком случае оказывается достаточным не решить проблему справедливого переустройства мира, а просто всех убить.
Коммунизм, будучи изначально светлой идеей переучреждения мира, обернулся сталинизмом и чекистской некрофилией. Фашизм же во всех обличиях изначально был идеологией некрофилии и террористического нигилизма, который нес смерть всему живому и даже не скрывал этого. Собственно, именно в этом заключается суть XX века, в котором возник объективный запрос на политическую эсхатологию, но которая в итоге и принесла последние времена. Вместо утопии мы получили перманентный экономический кризис, войну, опыты над детьми, холокост и концентрационные лагеря. Последствия этого времени мы чувствуем до сих пор, хотя бы потому, что мы все живет на развалинах утопий - фашистской, коммунистической и либеральной, каждая из которых провалилась. А почему они провалились, будет рассказано в следующей серии.
BY Левый консерватор
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from jp
