Жительница с. Казачья Локня (Курская область) Наталья Щеглова:
"Когда мы в первый раз вышли к магазину — к "Васильку", — на пешеходном переходе стояла полностью сгоревшая машина. Мужчину оттуда вытащили, и при нас его уже прикапывали песком. Потом рассказали, что в машине ехала женщина, она была не пристёгнута — её выбросило, она выжила. А мужчина был пристёгнут, и сгорел заживо.
У колодца у школы на углу лежал убитый. Это был мирный. Ходил каждое утро к храму, крестился. Верующий человек. Украинские военные его расстреляли.
В сиротских домиках жил парень с молодой женой. ВСУ пришли к ним, пили, он случайно проговорился, что служил. Его на следующий день забрали. С тех пор никто его не видел.
Грабили всё. Приезжали машинами, загружали стиральные машинки, технику, котлы. Некоторые дома заранее "подготавливали": раскручивали, выносили вниз, чтобы потом быстро забрать. У моей знакомой в доме жил инвалид — вынесли даже памперсы и инвалидное кресло. Телевизоры, если не забирали — портили, расстреливали.
Приходили украинцы, и блогеры, и все. Говорили нам: "С нами же хорошо, мы же вас кормим. Не то, что с Россией. А вот в Крыму люди в оккупации — им даже хлеба не дают". А у меня сестра в Крыму живёт — я знаю, что там всё хорошо. Мы молча их послушали и ушли.
Одна украинская блогерша подошла: "Ну как вам с Украиной живётся?" А я как раз перед этим с ребёнком на велосипеде подъехала к дому, а от нас отъезжает машина, и украинский военный в спешке закидывает в салон мой мешочек с порошком — стиральным. Просто украл и уехал. Я ей говорю: "Да, хорошо живётся. Вот у меня порошок украли". Она сразу скривилась, ничего не ответила, снимать нас не стала."
Жительница с. Казачья Локня (Курская область) Наталья Щеглова:
"Когда мы в первый раз вышли к магазину — к "Васильку", — на пешеходном переходе стояла полностью сгоревшая машина. Мужчину оттуда вытащили, и при нас его уже прикапывали песком. Потом рассказали, что в машине ехала женщина, она была не пристёгнута — её выбросило, она выжила. А мужчина был пристёгнут, и сгорел заживо.
У колодца у школы на углу лежал убитый. Это был мирный. Ходил каждое утро к храму, крестился. Верующий человек. Украинские военные его расстреляли.
В сиротских домиках жил парень с молодой женой. ВСУ пришли к ним, пили, он случайно проговорился, что служил. Его на следующий день забрали. С тех пор никто его не видел.
Грабили всё. Приезжали машинами, загружали стиральные машинки, технику, котлы. Некоторые дома заранее "подготавливали": раскручивали, выносили вниз, чтобы потом быстро забрать. У моей знакомой в доме жил инвалид — вынесли даже памперсы и инвалидное кресло. Телевизоры, если не забирали — портили, расстреливали.
Приходили украинцы, и блогеры, и все. Говорили нам: "С нами же хорошо, мы же вас кормим. Не то, что с Россией. А вот в Крыму люди в оккупации — им даже хлеба не дают". А у меня сестра в Крыму живёт — я знаю, что там всё хорошо. Мы молча их послушали и ушли.
Одна украинская блогерша подошла: "Ну как вам с Украиной живётся?" А я как раз перед этим с ребёнком на велосипеде подъехала к дому, а от нас отъезжает машина, и украинский военный в спешке закидывает в салон мой мешочек с порошком — стиральным. Просто украл и уехал. Я ей говорю: "Да, хорошо живётся. Вот у меня порошок украли". Она сразу скривилась, ничего не ответила, снимать нас не стала."
Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from jp
