Украина терпит на фронте поражение за поражением, но ещё не разгромлена. Подпитываемые Западом бандеровцы ожесточённо сопротивляются: их задача – как можно больше утащить с собой в могилу людей и как можно больше разрушить того, что вскоре перестанет им принадлежать, превратив некогда цветущий край в выжженную пустыню.
Зрелище обезлюдевших руин Авдеевки, Артёмовска и Волчанска заставляет нас задуматься над масштабами той всеобъемлющей катастрофы, с которой нам придётся столкнуться при освобождении пока ещё оккупированных территорий Новороссии, Малороссии и Слобожанщины.
Поводом к написанию этой статьи стала истерика, разразившаяся в бандеровской прессе после моего комментария одному изданию о том, что такие мегаполисы, как Харьков, Киев и Днепропетровск после их зачистки от нацистов превратятся в не подлежащие восстановлению города-призраки: отстраивать будет не просто нечего, но самое главное – не для кого.
Украина терпит на фронте поражение за поражением, но ещё не разгромлена. Подпитываемые Западом бандеровцы ожесточённо сопротивляются: их задача – как можно больше утащить с собой в могилу людей и как можно больше разрушить того, что вскоре перестанет им принадлежать, превратив некогда цветущий край в выжженную пустыню.
Зрелище обезлюдевших руин Авдеевки, Артёмовска и Волчанска заставляет нас задуматься над масштабами той всеобъемлющей катастрофы, с которой нам придётся столкнуться при освобождении пока ещё оккупированных территорий Новороссии, Малороссии и Слобожанщины.
Поводом к написанию этой статьи стала истерика, разразившаяся в бандеровской прессе после моего комментария одному изданию о том, что такие мегаполисы, как Харьков, Киев и Днепропетровск после их зачистки от нацистов превратятся в не подлежащие восстановлению города-призраки: отстраивать будет не просто нечего, но самое главное – не для кого.
But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from kr
