приведем все описанное выше к общему знаменателю. не обращая внимания на структуру, что интересного в сценарии пилота «дирка джентли» от макса лэндиса?
прямые обращения к читателю
на протяжении всего сценария макс лэндис неоднократно обращается к своему читателю от первого лица. впервые это происходит буквально на первой же странице, во время представления дирка джентли. затем таким же образом происходит первое появление тодда бротцмана. затем — корги (которая будет важна позже) и фары блэк.
но лэндис использует обращения не только для того, чтобы ввести в историю важного персонажа. с их помощью он также привлекает внимание читателя (например, как в случае с той же корги), или даже задает общее настроение сцены (как в случае с разгромом квартиры тодда, когда лэндис предлагает поверить, что «дальше будет полный пиздец»). одновременно с этим постоянно используются формулировки в духе «мы слышим» / «мы видим» вместо классических «кто что делает» — даже там, где это, казалось бы, не особо-то и принципиально.
естественно в каждом конкретном случае формулировки выполняют разные функции. опять же, представить героя, привлечь внимание, задать настроение. но в общей своей массе они помогают добиться самого главного — вовлечь читателя внутрь истории. буквально. когда автор обращается лично к тебе, «просит» лично тебя, «обещает» лично тебе, а не просто сухо описывает персонажей и их действия — ты перестаешь быть сторонним наблюдателем. ты практически становишься одним из участников этой истории.
как следствие, очевидно, усиливается в разы, во-первых, чувство эмпатии. а, во-вторых, желание узнать, чем же все закончится. да, могу понять, что не каждому такое придется по душе. но со мной это отлично сработало.
представление персонажей
на представлении персонажей важно остановиться отдельно, поскольку, вводя новых персонажей, макс лэндис очень тщательно подходит к их описанию. сухих «пол/возраст/одежда/внешность» здесь нет совсем. описание каждого (еще раз – каждого) персонажа чем-нибудь да выделяется. даже эпизодический «эйчар брэд», который нужен, только чтоб уволить тодда, – не просто «клерк», а настоящий «маньяк в рубашке».
исключение составляют разве что ну совсем уж «инструментальные» персонажи, которые в представлении в принципе не нуждаются — продавец продуктового, грабитель, водитель автобуса. зато сэкономленное на них время с лихвой окупается на главных героях.
описание главных героев в сценарии «дирка джентли» — это отдельные мини-произведения. да, здесь сразу же стоит вновь подчеркнуть, что такой подход — специфический, и подойдет далеко не для всех (говорю как про сценаристов, так и про режиссеров/продюсеров, которые будут читать такой сценарий). но, на мой вкус, это отличное решение, которое ни в коем случае не портит работу, а лишь является одним из вариантов решения поставленной задачи.
что конкретно делает лэндис? описывая образ героя, он в первую очередь задает настроение. ту комплексную эмоцию, которую должен вызывать персонаж. дирк джентли у лэндиса — не просто «парень в кожанке поверх рубашки с галстуком», а «парень, следующий сценарию, который будто бы пишется на ходу» / тодд бротцман — не просто «ничем не примечательный клерк», а «парень, дрейфующий по жизни, которого можно встретить, придерживающего дверь лифта или продуктового», ну и так далее.
таким образом лэндис превращает описание героя в дополнительную плоскость для представления его характера. для читателя, для актера, для режиссера, для кого только не. в конце концов, поступки персонажей нужны для раскрытия и развития их характеров, а не для представления — и, по-моему, здорово иметь такую удобную площадку для этого.
приведем все описанное выше к общему знаменателю. не обращая внимания на структуру, что интересного в сценарии пилота «дирка джентли» от макса лэндиса?
прямые обращения к читателю
на протяжении всего сценария макс лэндис неоднократно обращается к своему читателю от первого лица. впервые это происходит буквально на первой же странице, во время представления дирка джентли. затем таким же образом происходит первое появление тодда бротцмана. затем — корги (которая будет важна позже) и фары блэк.
но лэндис использует обращения не только для того, чтобы ввести в историю важного персонажа. с их помощью он также привлекает внимание читателя (например, как в случае с той же корги), или даже задает общее настроение сцены (как в случае с разгромом квартиры тодда, когда лэндис предлагает поверить, что «дальше будет полный пиздец»). одновременно с этим постоянно используются формулировки в духе «мы слышим» / «мы видим» вместо классических «кто что делает» — даже там, где это, казалось бы, не особо-то и принципиально.
естественно в каждом конкретном случае формулировки выполняют разные функции. опять же, представить героя, привлечь внимание, задать настроение. но в общей своей массе они помогают добиться самого главного — вовлечь читателя внутрь истории. буквально. когда автор обращается лично к тебе, «просит» лично тебя, «обещает» лично тебе, а не просто сухо описывает персонажей и их действия — ты перестаешь быть сторонним наблюдателем. ты практически становишься одним из участников этой истории.
как следствие, очевидно, усиливается в разы, во-первых, чувство эмпатии. а, во-вторых, желание узнать, чем же все закончится. да, могу понять, что не каждому такое придется по душе. но со мной это отлично сработало.
представление персонажей
на представлении персонажей важно остановиться отдельно, поскольку, вводя новых персонажей, макс лэндис очень тщательно подходит к их описанию. сухих «пол/возраст/одежда/внешность» здесь нет совсем. описание каждого (еще раз – каждого) персонажа чем-нибудь да выделяется. даже эпизодический «эйчар брэд», который нужен, только чтоб уволить тодда, – не просто «клерк», а настоящий «маньяк в рубашке».
исключение составляют разве что ну совсем уж «инструментальные» персонажи, которые в представлении в принципе не нуждаются — продавец продуктового, грабитель, водитель автобуса. зато сэкономленное на них время с лихвой окупается на главных героях.
описание главных героев в сценарии «дирка джентли» — это отдельные мини-произведения. да, здесь сразу же стоит вновь подчеркнуть, что такой подход — специфический, и подойдет далеко не для всех (говорю как про сценаристов, так и про режиссеров/продюсеров, которые будут читать такой сценарий). но, на мой вкус, это отличное решение, которое ни в коем случае не портит работу, а лишь является одним из вариантов решения поставленной задачи.
что конкретно делает лэндис? описывая образ героя, он в первую очередь задает настроение. ту комплексную эмоцию, которую должен вызывать персонаж. дирк джентли у лэндиса — не просто «парень в кожанке поверх рубашки с галстуком», а «парень, следующий сценарию, который будто бы пишется на ходу» / тодд бротцман — не просто «ничем не примечательный клерк», а «парень, дрейфующий по жизни, которого можно встретить, придерживающего дверь лифта или продуктового», ну и так далее.
таким образом лэндис превращает описание героя в дополнительную плоскость для представления его характера. для читателя, для актера, для режиссера, для кого только не. в конце концов, поступки персонажей нужны для раскрытия и развития их характеров, а не для представления — и, по-моему, здорово иметь такую удобную площадку для этого.
...
BY look mom i can script
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from kr
