Один из самых известных кадров фотографа Михаила Мильчика — Бродский в вельветовом пиджаке, сидящий на кожаном чемодане перед тем, как уехать из России, — образ, всегда сопровождающий разговоры о поэте.
По пути в аэропорт Бродский попросил таксиста остановиться на Московском проспекте. Вышел и бросил в почтовый ящик письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу со словами: «Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге».
Во плоти поэт Бродский на родину не вернулся. А о том, как складывалась его жизнь в эмиграции можно узнать на выставке «Иосиф Бродский. Место не хуже любого» в Еврейском музее и центре толерантности. Экспозиция охватывает всю одиссею Бродского от родительских «полутора комнат» в шестиэтажном доме Мурузи до Швеции, где в 1987 году Бродский стал пятым и самым молодым нобелевским лауреатом по литературе из числа тех, кто писал на русском языке. И, разумеется, Венеции — города, которым был одержим с детства и в котором был похоронен.
Один из самых известных кадров фотографа Михаила Мильчика — Бродский в вельветовом пиджаке, сидящий на кожаном чемодане перед тем, как уехать из России, — образ, всегда сопровождающий разговоры о поэте.
По пути в аэропорт Бродский попросил таксиста остановиться на Московском проспекте. Вышел и бросил в почтовый ящик письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу со словами: «Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге».
Во плоти поэт Бродский на родину не вернулся. А о том, как складывалась его жизнь в эмиграции можно узнать на выставке «Иосиф Бродский. Место не хуже любого» в Еврейском музее и центре толерантности. Экспозиция охватывает всю одиссею Бродского от родительских «полутора комнат» в шестиэтажном доме Мурузи до Швеции, где в 1987 году Бродский стал пятым и самым молодым нобелевским лауреатом по литературе из числа тех, кто писал на русском языке. И, разумеется, Венеции — города, которым был одержим с детства и в котором был похоронен.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from kr
