Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

О свободе слова в условиях кризиса смыслов

Ограничение свободы слова стало распространенной практикой не только в России и политически схожих государствах, но и в ряде европейских стран. В США данная ценность до сих пор является первичной, что наглядно демонстрирует Канье Уэст, в то время как европейские власти вынуждены балансировать между свободой и стабильностью, как это было и в управляемо-демократической России до резкого роста цен на нефть с 2003 года. В Европе подобные ограничения были легитимизированы денацификацией с середины 1940-х, в особенности в странах, участвовавших в гитлеровской коалиции, либо оккупированных таковыми. Ввод таких ограничений был вызван тем, что во времена Великой Депрессии, пользуясь широкой свободой слова, в ряде стран к власти приходили радикальные движения (которые в дальнейшем запрещали всё, кроме выжимки из пропаганды).

Аналогичным образом и актуальные кризисы помогают популистам вырваться в лидеры политической гонки, схожий процесс описывался еще в античности: тирания приходит за демагогией: после прихода к власти демагог начнет стабильно ограничивать свободы, чтобы скрыть свою некомпетентность и неспособность выполнить обещанное.

Основная же причина ограничения свободы слова в демократиях аналогична таковой в диктатурах: неконкурентность системных политических сил, вызванная накопленными системными проблемами. "Продолжать как есть" - достаточная программа для хороших времен, но не для условий мировой рецессии, миграционного кризиса, вызванного многочисленными войнами и избыточно щедрыми пособиями беженцам, торговых войн всех против всех и угрозы полномасштабной, уже реальной войны мирового масштаба между новыми экономико-политическими блоками биполярного мира: Китаем и его экономическими сателлитами (включая Иран и Россию), и теперь уже расколотым Западом, с вовлечением множества меньших, но всё же значимых игроков.

Решения, предлагаемые популистами, просты, понятны обывателю, но редко способны помочь достижению желаемого. К примеру, европейские ультраправые предлагают отказаться от примата евроинтеграции над суверенитетом, отказаться от энергоперехода, а также пересмотреть ценности общества и позицию в противостоянии Кремля и Брюсселя. В реальности же можно посмотреть на Венгрию, успешно применяющую предложенное, при этом никакого венгерского экономического чуда не произошло, напротив, кризисные явления в стране более выражены, чем в среднем по Европе. Аналогичным образом Альтернатива для Германии вряд ли сможет решить проблему с энергоресурсами, вызванную политикой Шрёдера, грезившего о превращении Германии в газовый хаб Европы, и Меркель, воспользовавшейся трагедией на Фукусиме для закрытия АЭС, а также научной алхимией "Зеленых". Решения ультралевых также не учитывают опыт коммунистов в странах социалистического блока и влияние расширения налоговой нагрузки на бегство капитала.

Свобода слова должна предполагать равенство сторон в плане возможностей, в том числе связанных с этикой. При прочих равных, в условиях кризиса, вызванного системным накоплением ошибок, политическая сила, позволяющая себе врать и делать безответственные заявления исключительно ради хайпа, по крайней мере, в краткосрочной перспективе всегда будет иметь преимущество перед честной силой, опирающейся на компетенцию и репутацию. Примерами решения проблемы могут стать ограничение неэтичных политических технологий, использующих психологические манипуляции, расширенные дебаты с привлечением экспертов в отраслях, к которым относятся программные пункты политиков, ответственность за неисполнение предвыборных обещаний. Всё это может быть осуществлено в рамках технократических мер: к примеру, строгая регламентация политической ориентации партий во избежание обмана избирателя, публикация таблиц с данными о программах кандидатов, составленных независимой экспертной группой с комментариями об их реализуемости, система "страйков" для партий, чья законодательная активность противоречит публично заявленным ценностям и приоритетам.

🔥12👍7

www.group-telegram.com/us/kremlebezBashennik.com/41810

6.1K viewsApr 22 at 07:13

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

О свободе слова в условиях кризиса смыслов

Ограничение свободы слова стало распространенной практикой не только в России и политически схожих государствах, но и в ряде европейских стран. В США данная ценность до сих пор является первичной, что наглядно демонстрирует Канье Уэст, в то время как европейские власти вынуждены балансировать между свободой и стабильностью, как это было и в управляемо-демократической России до резкого роста цен на нефть с 2003 года. В Европе подобные ограничения были легитимизированы денацификацией с середины 1940-х, в особенности в странах, участвовавших в гитлеровской коалиции, либо оккупированных таковыми. Ввод таких ограничений был вызван тем, что во времена Великой Депрессии, пользуясь широкой свободой слова, в ряде стран к власти приходили радикальные движения (которые в дальнейшем запрещали всё, кроме выжимки из пропаганды).

Аналогичным образом и актуальные кризисы помогают популистам вырваться в лидеры политической гонки, схожий процесс описывался еще в античности: тирания приходит за демагогией: после прихода к власти демагог начнет стабильно ограничивать свободы, чтобы скрыть свою некомпетентность и неспособность выполнить обещанное.

Основная же причина ограничения свободы слова в демократиях аналогична таковой в диктатурах: неконкурентность системных политических сил, вызванная накопленными системными проблемами. "Продолжать как есть" - достаточная программа для хороших времен, но не для условий мировой рецессии, миграционного кризиса, вызванного многочисленными войнами и избыточно щедрыми пособиями беженцам, торговых войн всех против всех и угрозы полномасштабной, уже реальной войны мирового масштаба между новыми экономико-политическими блоками биполярного мира: Китаем и его экономическими сателлитами (включая Иран и Россию), и теперь уже расколотым Западом, с вовлечением множества меньших, но всё же значимых игроков.

Решения, предлагаемые популистами, просты, понятны обывателю, но редко способны помочь достижению желаемого. К примеру, европейские ультраправые предлагают отказаться от примата евроинтеграции над суверенитетом, отказаться от энергоперехода, а также пересмотреть ценности общества и позицию в противостоянии Кремля и Брюсселя. В реальности же можно посмотреть на Венгрию, успешно применяющую предложенное, при этом никакого венгерского экономического чуда не произошло, напротив, кризисные явления в стране более выражены, чем в среднем по Европе. Аналогичным образом Альтернатива для Германии вряд ли сможет решить проблему с энергоресурсами, вызванную политикой Шрёдера, грезившего о превращении Германии в газовый хаб Европы, и Меркель, воспользовавшейся трагедией на Фукусиме для закрытия АЭС, а также научной алхимией "Зеленых". Решения ультралевых также не учитывают опыт коммунистов в странах социалистического блока и влияние расширения налоговой нагрузки на бегство капитала.

Свобода слова должна предполагать равенство сторон в плане возможностей, в том числе связанных с этикой. При прочих равных, в условиях кризиса, вызванного системным накоплением ошибок, политическая сила, позволяющая себе врать и делать безответственные заявления исключительно ради хайпа, по крайней мере, в краткосрочной перспективе всегда будет иметь преимущество перед честной силой, опирающейся на компетенцию и репутацию. Примерами решения проблемы могут стать ограничение неэтичных политических технологий, использующих психологические манипуляции, расширенные дебаты с привлечением экспертов в отраслях, к которым относятся программные пункты политиков, ответственность за неисполнение предвыборных обещаний. Всё это может быть осуществлено в рамках технократических мер: к примеру, строгая регламентация политической ориентации партий во избежание обмана избирателя, публикация таблиц с данными о программах кандидатов, составленных независимой экспертной группой с комментариями об их реализуемости, система "страйков" для партий, чья законодательная активность противоречит публично заявленным ценностям и приоритетам.

BY Кремлёвский безБашенник