Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Централизация лоялизма: новая диспозиция
Десять лет назад самыми протестными в стране являлись столицы и мегаполисы, а сейчас наибольший уровень недовольства и локальный протест ушли на периферию. Конечно, с поправкой на общее снижение протестности, но это так.
Это явление я бы обозначил как централизацию лоялизма, оно имеет свои причины.
Устранение несистемной оппозиции из относительно легального поля заняло примерно 11 лет: от Болотной до февраля 2022 г. С тех пор изменения в структуре протестных настроений весьма значительны.
Многочисленные замеры показывают, что наибольший уровень лоялизма - в столицах, а наиболее протестные и носители социального недовольства - на периферии. Причем, можно говорить, преимущественно, о протестах с экономическими требованиями и «антибоярскими» акциями (то есть против местных и региональных властей и влиятельного бизнеса). Протесты с политическими требованиями – маркируются властью как нелегальные, и у общества нет никаких амбиций на сей счет.
Эта диспозиция, которая за десять лет поменялась кардинально, - следствие масштабных изменений в структуре российской социальности. На мой взгляд, она объясняется следующими социально-экономическими аспектами.
1. Недовольные в столицах и мегаполисах образованные люди с доходом от среднего и выше – осознали низкую вероятность политических изменений. Носители этих настроений ориентировались в экономическом плане на рыночную экономику, а новый средний класс в столицах, мегаполисах и во всей стране формируется за счет работы на государство (чиновники, силовики, господрядчики и т.д.) и госзаказ и корпорации-монополисты. Структуры рыночной экономики постепенно выхолащиваются, и экономическая база для таких настроений сужается.
2. Социология демонстрирует, что молодежь остается самой умеренной в плане антизападности стратой. Еще 5-6 лет назад для многих из них был вариант отъезда из страны и получение образования за рубежом. Сейчас такие институциональные возможности резко сократились. Вместе с проактивным патриотическим воспитанием это в течении 3-5 лет резко снизит в глазах образованной молодежи потенциал «мягкой силы» Запада.
3. Жители столиц и мегаполисов понимают, что живут они лучше, чем обитатели региональной периферии. Сейчас в крупных городах России хорошие темпы строительства, во многом это связано с логикой агломерационного укрупнения. Ведь многие хотят уехать из региональной глубинки и рассматривают любые возможности для этого. За постсоветскую историю и, особенно, последние десять лет мобильность населения в России существенно выросла. Те, кто приехал в Москву, Краснодар, Казань или даже Самару из условной глубинки, понимают, что у них меньше оснований жаловаться на жизнь, чем у жителей региональной периферии. Доходы выше и возможности тоже, соответственно, лучше и качество жизни.
4. Та же социология (например, фокус-группы) показывают, что базовый запрос в регионах - сделать так, как в Москве. Питерские таксисты завидуют Москве («им повезло с мэром»). Однако в российском обществе есть и более точные оценки происходящего: центров Империи много быть не может. В СССР столицы республик получали особый статус, сейчас в России государство укреплением стратегических окраин может создавать особые социально-экономические агломерации. Но их, по большому счету, много быть не может, а Москва как огромный хаб ресурсов и дальше продолжает усиливать свои преимущества над остальными типами социальности. Альтернатив такой политике пока нет.
5. В России любые серьезные сдвиги (пандемия, СВО) только усиливают социально-экономическое расслоение как в географическом, так и в стратовом плане. Нынешний переход страны на национал-патриотическую парадигму поставил все на свои места в плане конфигурации лоялизма. Теперь люди с хорошими доходами больше довольны, чем бедные. Хотя 5-7 лет назад было наоборот. Но сверхбогатые (1-2%) в выигрыше всегда.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Централизация лоялизма: новая диспозиция
Десять лет назад самыми протестными в стране являлись столицы и мегаполисы, а сейчас наибольший уровень недовольства и локальный протест ушли на периферию. Конечно, с поправкой на общее снижение протестности, но это так.
Это явление я бы обозначил как централизацию лоялизма, оно имеет свои причины.
Устранение несистемной оппозиции из относительно легального поля заняло примерно 11 лет: от Болотной до февраля 2022 г. С тех пор изменения в структуре протестных настроений весьма значительны.
Многочисленные замеры показывают, что наибольший уровень лоялизма - в столицах, а наиболее протестные и носители социального недовольства - на периферии. Причем, можно говорить, преимущественно, о протестах с экономическими требованиями и «антибоярскими» акциями (то есть против местных и региональных властей и влиятельного бизнеса). Протесты с политическими требованиями – маркируются властью как нелегальные, и у общества нет никаких амбиций на сей счет.
Эта диспозиция, которая за десять лет поменялась кардинально, - следствие масштабных изменений в структуре российской социальности. На мой взгляд, она объясняется следующими социально-экономическими аспектами.
1. Недовольные в столицах и мегаполисах образованные люди с доходом от среднего и выше – осознали низкую вероятность политических изменений. Носители этих настроений ориентировались в экономическом плане на рыночную экономику, а новый средний класс в столицах, мегаполисах и во всей стране формируется за счет работы на государство (чиновники, силовики, господрядчики и т.д.) и госзаказ и корпорации-монополисты. Структуры рыночной экономики постепенно выхолащиваются, и экономическая база для таких настроений сужается.
2. Социология демонстрирует, что молодежь остается самой умеренной в плане антизападности стратой. Еще 5-6 лет назад для многих из них был вариант отъезда из страны и получение образования за рубежом. Сейчас такие институциональные возможности резко сократились. Вместе с проактивным патриотическим воспитанием это в течении 3-5 лет резко снизит в глазах образованной молодежи потенциал «мягкой силы» Запада.
3. Жители столиц и мегаполисов понимают, что живут они лучше, чем обитатели региональной периферии. Сейчас в крупных городах России хорошие темпы строительства, во многом это связано с логикой агломерационного укрупнения. Ведь многие хотят уехать из региональной глубинки и рассматривают любые возможности для этого. За постсоветскую историю и, особенно, последние десять лет мобильность населения в России существенно выросла. Те, кто приехал в Москву, Краснодар, Казань или даже Самару из условной глубинки, понимают, что у них меньше оснований жаловаться на жизнь, чем у жителей региональной периферии. Доходы выше и возможности тоже, соответственно, лучше и качество жизни.
4. Та же социология (например, фокус-группы) показывают, что базовый запрос в регионах - сделать так, как в Москве. Питерские таксисты завидуют Москве («им повезло с мэром»). Однако в российском обществе есть и более точные оценки происходящего: центров Империи много быть не может. В СССР столицы республик получали особый статус, сейчас в России государство укреплением стратегических окраин может создавать особые социально-экономические агломерации. Но их, по большому счету, много быть не может, а Москва как огромный хаб ресурсов и дальше продолжает усиливать свои преимущества над остальными типами социальности. Альтернатив такой политике пока нет.
5. В России любые серьезные сдвиги (пандемия, СВО) только усиливают социально-экономическое расслоение как в географическом, так и в стратовом плане. Нынешний переход страны на национал-патриотическую парадигму поставил все на свои места в плане конфигурации лоялизма. Теперь люди с хорошими доходами больше довольны, чем бедные. Хотя 5-7 лет назад было наоборот. Но сверхбогатые (1-2%) в выигрыше всегда.
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from us
