Мне в целом люди сомневающиеся симпатичны. Видится мне в этом неуловимая интеллигентность, рефлексия, эдакое тонкое устройство внутреннего мира, то есть я склонна проецировать на них некую симпатичную мне нервно-интеллектуальную организацию, что конечно, временами абсолютно не оправдано. Сомнения милы до определенных пределов. И хочу чуть больше рассказать о них с психологической точки зрения. Тут понимаете ли опять без травмы привязанности не обошлось.
Начну с нормы. (глядишь и найду наконец) В хорошем состоянии нервной системы человек способен к одновременному осознанию и себя, и окружающей действительности. То есть он находится в балансе, слышит свои телесные и эмоциональные сигналы, способен определить нравится ему события во внешнем мире или нет, свериться с собой и исходя из этого реагировать. Человек, не обладающей внутренней целостностью ощущений, тот, кто лишен базовой безопасности, живет и как будто не понимает. У него разорван здоровый контакт с собой, внутри слишком много хаотических сигналов (от перевозбужденной нервной системы). В результате он как будто недопонимает хорошо ему или нет, интересно ли, хочет остаться или пора валить? Его внутренний камертон сбит. А потому требуется постоянная перепроверка. Он сомневается, а закрыл ли дверь, правильно ли поступил, мысленно возвращается к ситуациям, застревая, перепроверяя, что сказал и как можно было лучше, и что о нем подумали. Цикл не завершается, он может и ночью проснуться, возвращаясь к ситуациям давнего прошлого, продолжая в своей голове диалоги, пытаясь что-то «исправить». И это уже не самоанализ, а непроизвольная тревога, когда мысленные или физические возвращения и перепроверки становятся компульсивными. Вместо полюса «благополучие» внутренний компас неумолимо притягивает полюс «тревога». Именно фоновое состояние тревоги заставляет искать во внешнем мире, который нейтрален и содержит в себе что угодно, ее причины. И человек всегда находит. Дело не в том, что в мире нет безопасности и благополучия. Дело в том, что внутренняя какофония не позволяет ее услышать. И тогда мы начинаем сомневаться в своем мнении, теряем право на личную позицию до тех пор, пока она не будет подтверждена кем-то извне. Мы либо ожидаем, ищем одобрения через похвалу, либо, если ее нет (вторая очень характерная для тревожных людей крайность) изо всех сил пытаемся продавить, переубедить других. Именно так формировалась тревожная привязанность, когда ребенок долго плакал и мама все-таки приходила. То есть надо приложить достаточно усилий, это не точно, не всегда, но шанс есть, надо погромче кричать и перепроверять связь.
Люди избегающим типом привязанности тоже не в слишком хорошем контакте со своими сигналами. Их стратегия - противоречия игнорировать. В базе вместо безопасности опыт неизбежного фиаско. Что бы я ни делал, мама не приходила. Все бесполезно. И поэтому в общении, если кто не согласен нет никакого смысла что-либо объяснять. Я замну тему, у меня свое мнение у тебя свое.
Это и есть механизм одиночества, в котором не устанавливается настоящая близость: контакт, когда мы в чем-то согласны и разделяем общую почву, а в чем то нет. Если я избегаю выражать свое мнение, то я в итоге оказываюсь окружена какими то случайными людьми, с которыми у меня минимальное совпадение по взглядам. Третий вариант неблагоприятного сценария – созависимость. В ней единственный способ безопасности – это отказ от своей позиции. Обычно искренний. Вот с тем, с кем сейчас в близости, того мнение полностью и разделяет. Подобный полный отказ от себя и вера в чужое мнение означает лишь одно: запас личной безопасности стремится к нулю.
Так что там с сомнениями в собственном мнении у здорового человека, спросите вы меня? И есть ли шанс оздоровиться? Об этом постараюсь продолжить завтра.#самоанализ #созависимость
Мне в целом люди сомневающиеся симпатичны. Видится мне в этом неуловимая интеллигентность, рефлексия, эдакое тонкое устройство внутреннего мира, то есть я склонна проецировать на них некую симпатичную мне нервно-интеллектуальную организацию, что конечно, временами абсолютно не оправдано. Сомнения милы до определенных пределов. И хочу чуть больше рассказать о них с психологической точки зрения. Тут понимаете ли опять без травмы привязанности не обошлось.
Начну с нормы. (глядишь и найду наконец) В хорошем состоянии нервной системы человек способен к одновременному осознанию и себя, и окружающей действительности. То есть он находится в балансе, слышит свои телесные и эмоциональные сигналы, способен определить нравится ему события во внешнем мире или нет, свериться с собой и исходя из этого реагировать. Человек, не обладающей внутренней целостностью ощущений, тот, кто лишен базовой безопасности, живет и как будто не понимает. У него разорван здоровый контакт с собой, внутри слишком много хаотических сигналов (от перевозбужденной нервной системы). В результате он как будто недопонимает хорошо ему или нет, интересно ли, хочет остаться или пора валить? Его внутренний камертон сбит. А потому требуется постоянная перепроверка. Он сомневается, а закрыл ли дверь, правильно ли поступил, мысленно возвращается к ситуациям, застревая, перепроверяя, что сказал и как можно было лучше, и что о нем подумали. Цикл не завершается, он может и ночью проснуться, возвращаясь к ситуациям давнего прошлого, продолжая в своей голове диалоги, пытаясь что-то «исправить». И это уже не самоанализ, а непроизвольная тревога, когда мысленные или физические возвращения и перепроверки становятся компульсивными. Вместо полюса «благополучие» внутренний компас неумолимо притягивает полюс «тревога». Именно фоновое состояние тревоги заставляет искать во внешнем мире, который нейтрален и содержит в себе что угодно, ее причины. И человек всегда находит. Дело не в том, что в мире нет безопасности и благополучия. Дело в том, что внутренняя какофония не позволяет ее услышать. И тогда мы начинаем сомневаться в своем мнении, теряем право на личную позицию до тех пор, пока она не будет подтверждена кем-то извне. Мы либо ожидаем, ищем одобрения через похвалу, либо, если ее нет (вторая очень характерная для тревожных людей крайность) изо всех сил пытаемся продавить, переубедить других. Именно так формировалась тревожная привязанность, когда ребенок долго плакал и мама все-таки приходила. То есть надо приложить достаточно усилий, это не точно, не всегда, но шанс есть, надо погромче кричать и перепроверять связь.
Люди избегающим типом привязанности тоже не в слишком хорошем контакте со своими сигналами. Их стратегия - противоречия игнорировать. В базе вместо безопасности опыт неизбежного фиаско. Что бы я ни делал, мама не приходила. Все бесполезно. И поэтому в общении, если кто не согласен нет никакого смысла что-либо объяснять. Я замну тему, у меня свое мнение у тебя свое.
Это и есть механизм одиночества, в котором не устанавливается настоящая близость: контакт, когда мы в чем-то согласны и разделяем общую почву, а в чем то нет. Если я избегаю выражать свое мнение, то я в итоге оказываюсь окружена какими то случайными людьми, с которыми у меня минимальное совпадение по взглядам. Третий вариант неблагоприятного сценария – созависимость. В ней единственный способ безопасности – это отказ от своей позиции. Обычно искренний. Вот с тем, с кем сейчас в близости, того мнение полностью и разделяет. Подобный полный отказ от себя и вера в чужое мнение означает лишь одно: запас личной безопасности стремится к нулю.
Так что там с сомнениями в собственном мнении у здорового человека, спросите вы меня? И есть ли шанс оздоровиться? Об этом постараюсь продолжить завтра.#самоанализ #созависимость
BY Психолог в большом городе
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client.
from us
