Чтобы не превращать разговор о нарциссизме в очередную страшилку о «холодных и бессердечных», хочу сразу напомнить, что этот термин был введён Фрейдом для обозначения определённой фазы развития, когда ребёнку удаётся из разрозненных фрагментов собрать целостный образ Я и направить на него своё либидо. Получается, что все мы в некоторой степени «нарциссы», если, по крайней мере, научились распознавать себя в зеркале. Так что употреблять этот термин в значении ругательства или в качестве диагностической категории было бы ошибкой.
Однако психическая экономика — дело хитрое: мы можем как направлять либидо на другие объекты (как это происходит в состоянии влюблённости), так и отнимать его, с тем, чтобы вернуть обратно в Я (это помогает нам засыпать каждую ночь и справляться с утратами). И порой в силу разных обстоятельств человек сталкивается с ощущением, что, грубо говоря, отдавать — небезопасно. Тогда он вынужден прилагать огромное количество усилий, чтобы не допустить «утечки» либидо, которая в некоторых случаях буквально воспринимается как смертельное ранение.
Говоря о моральном нарциссизме, психоаналитик Андре Грин обращает внимание, что некоторые люди изо всех сил стремятся подчинить свои влечения с помощью «силы воли». Задача такого поведения — исключить удовольствие из всех процессов, чтобы не стать его «рабом». Бессознательный аскетизм приводит к тому, что человек ест и пьёт только для поддержания жизни, не получая от этих процессов никакого удовольствия (тут мне вспоминается сегодняшнее повальное увлечение Оземпиком, лекарством, которое способствует похудению через взращивание безразличия к еде). Отношения с работой строятся по тому же принципу — простое механическое выполнение обязанностей в обмен на финансовое вознаграждение. Сложнее всего, конечно, устранить удовольствие из межличностных отношений, поэтому от них, скорее всего, придётся по возможности отказаться. Единственное удовольствие, которое остаётся при таком раскладе — удовольствие от собственного всемогущества: «Я ни в ком не нуждаюсь, значит, я лучше всех». Но, как говорила героиня фильма «Персона» Ингмара Бергмана: «В твоём тайном укрытии остались щели, и сквозь них просачивается жизнь».
Просачивается она в основном через тело, которое, увы, не поддаётся контролю и «подставляет» в самые неподходящие моменты: от волнения человек краснеет, покрывается пятнами, его голос становится тихим и сдавленным, движения — скованными. Влечения, которые пытаются активно подавить, находят обходной путь, и внутренняя борьба становится видимой. «Несмотря на аскетичные выходки Я, Оно не прекращает предъявлять свои требования», — пишет Андре Грин.
Конечно, подобная стратегия выбирается бессознательно с целью уберечь Я от тревоги. Часто такой человек чувствует себя слишком хрупким, чтобы принять своё желающее Я, ему может казаться, что влечения, как цунами, разрушат всё его существо. Поэтому он старается быть «выше всего этого», часто прибегая, например, к активной интеллектуальной деятельности, которая впрочем, тоже вскоре становится невыносимой, ведь бдительное Сверх-Я без труда обнаруживает её эротизированный характер.
Моральный нарциссизм тесно связан с тем, что Дональд Винникот назвал «ложным Селф». Упрощая, можно сказать, что на каком-то этапе ребёнок был вынужден отказаться от себя реального в пользу своей «идеальной версии». Он хочет быть взрослым, но представления об этой «взрослости» остаются инфантильными: в детстве мама и папа — это Боги, которые с лёгкостью могут обуздать свои влечения и справиться с любыми трудностями. Таким Богом стремится стать и ребёнок, чтобы, наконец, избавиться от желаний, которые не могут быть удовлетворены. Попытка, обречённая на провал.
Обратная дорога к жизни проходит, очевидно, через отказ от позиции Сверхчеловека. Жгучий стыд раз за разом калёным железом пронзает нутро морального нарцисса, когда он сталкивает с тем, что он такой, какой он есть: чувствующий, желающий, агрессивный, нуждающийся. Мираж Идеала бьётся стёклами внутрь, открывая возможность всмотреться в подлинное отражение.
Чтобы не превращать разговор о нарциссизме в очередную страшилку о «холодных и бессердечных», хочу сразу напомнить, что этот термин был введён Фрейдом для обозначения определённой фазы развития, когда ребёнку удаётся из разрозненных фрагментов собрать целостный образ Я и направить на него своё либидо. Получается, что все мы в некоторой степени «нарциссы», если, по крайней мере, научились распознавать себя в зеркале. Так что употреблять этот термин в значении ругательства или в качестве диагностической категории было бы ошибкой.
Однако психическая экономика — дело хитрое: мы можем как направлять либидо на другие объекты (как это происходит в состоянии влюблённости), так и отнимать его, с тем, чтобы вернуть обратно в Я (это помогает нам засыпать каждую ночь и справляться с утратами). И порой в силу разных обстоятельств человек сталкивается с ощущением, что, грубо говоря, отдавать — небезопасно. Тогда он вынужден прилагать огромное количество усилий, чтобы не допустить «утечки» либидо, которая в некоторых случаях буквально воспринимается как смертельное ранение.
Говоря о моральном нарциссизме, психоаналитик Андре Грин обращает внимание, что некоторые люди изо всех сил стремятся подчинить свои влечения с помощью «силы воли». Задача такого поведения — исключить удовольствие из всех процессов, чтобы не стать его «рабом». Бессознательный аскетизм приводит к тому, что человек ест и пьёт только для поддержания жизни, не получая от этих процессов никакого удовольствия (тут мне вспоминается сегодняшнее повальное увлечение Оземпиком, лекарством, которое способствует похудению через взращивание безразличия к еде). Отношения с работой строятся по тому же принципу — простое механическое выполнение обязанностей в обмен на финансовое вознаграждение. Сложнее всего, конечно, устранить удовольствие из межличностных отношений, поэтому от них, скорее всего, придётся по возможности отказаться. Единственное удовольствие, которое остаётся при таком раскладе — удовольствие от собственного всемогущества: «Я ни в ком не нуждаюсь, значит, я лучше всех». Но, как говорила героиня фильма «Персона» Ингмара Бергмана: «В твоём тайном укрытии остались щели, и сквозь них просачивается жизнь».
Просачивается она в основном через тело, которое, увы, не поддаётся контролю и «подставляет» в самые неподходящие моменты: от волнения человек краснеет, покрывается пятнами, его голос становится тихим и сдавленным, движения — скованными. Влечения, которые пытаются активно подавить, находят обходной путь, и внутренняя борьба становится видимой. «Несмотря на аскетичные выходки Я, Оно не прекращает предъявлять свои требования», — пишет Андре Грин.
Конечно, подобная стратегия выбирается бессознательно с целью уберечь Я от тревоги. Часто такой человек чувствует себя слишком хрупким, чтобы принять своё желающее Я, ему может казаться, что влечения, как цунами, разрушат всё его существо. Поэтому он старается быть «выше всего этого», часто прибегая, например, к активной интеллектуальной деятельности, которая впрочем, тоже вскоре становится невыносимой, ведь бдительное Сверх-Я без труда обнаруживает её эротизированный характер.
Моральный нарциссизм тесно связан с тем, что Дональд Винникот назвал «ложным Селф». Упрощая, можно сказать, что на каком-то этапе ребёнок был вынужден отказаться от себя реального в пользу своей «идеальной версии». Он хочет быть взрослым, но представления об этой «взрослости» остаются инфантильными: в детстве мама и папа — это Боги, которые с лёгкостью могут обуздать свои влечения и справиться с любыми трудностями. Таким Богом стремится стать и ребёнок, чтобы, наконец, избавиться от желаний, которые не могут быть удовлетворены. Попытка, обречённая на провал.
Обратная дорога к жизни проходит, очевидно, через отказ от позиции Сверхчеловека. Жгучий стыд раз за разом калёным железом пронзает нутро морального нарцисса, когда он сталкивает с тем, что он такой, какой он есть: чувствующий, желающий, агрессивный, нуждающийся. Мираж Идеала бьётся стёклами внутрь, открывая возможность всмотреться в подлинное отражение.
BY Magic cave
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram.
from us
