"В украинском лагере "Запад-4″ к русским относились как к животному, на которое можно орать, плевать, унижать, оскорблять. Это не человеческое отношение.
Они заявляли, что всегда правы. А мы, русские, во всём виноваты. Виноваты, что пришли на их землю. Хотя меня взяли около Локни — мы шли защищать Курск. А оказывается, с их, украинцев, подачи, это их Курск. Это всё их. Всё с ног на голову.
Оскорбляли нашу страну, нашего президента. Называли путинцами, плевали в лицо, унижали. Уверены, что всё, что у нас есть, — это мы у них отобрали.
Когда приезжал Красный Крест — они становились вежливыми, улыбчивыми. А когда те уезжали — всё начиналось снова. И даже хуже.
Издевались. Раненые — с перебинтованными руками, ногами — неважно. Всех заставляли копать. Сегодня копаем яму, завтра затаптываем, послезавтра снова копаем. Бессмысленная работа. Постоянное унижение, оскорбление.
Бандера для них — герой. А я старый, ещё в школе учили, кем он был на самом деле. То, что я сейчас вижу со стороны Украины, — это то же самое, что было в Великую Отечественную. Всё повторяется."
"В украинском лагере "Запад-4″ к русским относились как к животному, на которое можно орать, плевать, унижать, оскорблять. Это не человеческое отношение.
Они заявляли, что всегда правы. А мы, русские, во всём виноваты. Виноваты, что пришли на их землю. Хотя меня взяли около Локни — мы шли защищать Курск. А оказывается, с их, украинцев, подачи, это их Курск. Это всё их. Всё с ног на голову.
Оскорбляли нашу страну, нашего президента. Называли путинцами, плевали в лицо, унижали. Уверены, что всё, что у нас есть, — это мы у них отобрали.
Когда приезжал Красный Крест — они становились вежливыми, улыбчивыми. А когда те уезжали — всё начиналось снова. И даже хуже.
Издевались. Раненые — с перебинтованными руками, ногами — неважно. Всех заставляли копать. Сегодня копаем яму, завтра затаптываем, послезавтра снова копаем. Бессмысленная работа. Постоянное унижение, оскорбление.
Бандера для них — герой. А я старый, ещё в школе учили, кем он был на самом деле. То, что я сейчас вижу со стороны Украины, — это то же самое, что было в Великую Отечественную. Всё повторяется."
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from us
