Давай я тебя проведу
По кладбищам нашим и школам,
По улицам, сёлам, мосту,
По Зарской дороге немного.
Давай я тебе покажу,
Слова тут, пожалуй, излишни,
Вот тут потерял я сестру,
А тут мой покоится близкий.
.
А в этом вот школьном дворе
Ребята, которым по двадцать.
Они все так дороги мне,
Что хочется плакать и плакать.
Вот здесь по подвалам детей
Родители прятали в страхе,
От нелюдей и палачей,
Что город мой сделали плахой.
.
Вот в этом сгоревшем селе,
Погибли старик со старухой,
Больнее их гибель вдвойне,
Что ночью - не днём и не утром.
А здесь у моста за селом
Семья, что спасалась от смерти,
Сгорела в машине живьём:
И мама, и папа, и дети.
.
А в доме родительском мне
Чуть больше трёх сотен отверстий
Впивались осколком во тьме,
Как символ фашистских нашествий.
А в этой соседской семье
Вдова, потерявшая сына,
Отца придавала земле,
Точнее его половину.
.
Вот кладбище возле креста,
Згудерским его называют:
Здесь сила, любовь, красота,
Здесь молодость всех удивляет.
Здесь парни, закрывшие нас,
Здесь те, кто был верен и честен.
Их гибель - как вечный наказ,
Чтоб наше не дрогнуло сердце.
.
Вот поле, что стало черней
И сажи, и ночи безлунной,
От дикого шквала огней,
От чьей-то идеи безумной.
Вот здесь был подорванный танк,
Теперь только башня, как память.
Смотрю - вспоминаю Рейхстаг,
Он будто победное знамя.
.
Давай я тебе покажу
У кладбища женщину в чёрном,
И там, чуть подальше одну,
И в городе может быть сотню.
Иди, посмотри на мой дом,
В котором я вырос и бегал.
Он выгорел весь под огнём,
Но я его заново сделал.
.
Иди, погляди как твои
Мой город калечили ГРАДом,
Как братья и сестры мои
Прошли испытание адом.
Иди, посмотри на поля,
Вы чистыми их называли.
Пусть вечно запомнят глаза
Какая стена между нами.
.
Иди, я тебе покажу,
Как в спину стреляли соседи.
Как верить отныне могу,
Ведь в городе мучались дети?
В бою наши ранены в грудь!
Спиною мы к вам не стояли.
Здесь каждому горе глотнуть
Пришлось, потому что теряли.
.
Иди, посмотри на сирот,
В сиротстве их ваши виновны.
Вы нас принимали за скот -
Хотели нас сделать покорным.
Мы помним! Никто не забыт!
Мы помним! Ничто не забыто!
Для друга мой город открыт,
Врагам - наши двери закрыты.

Наш сборник 'ПоэZия русской зимы' — теперь в списке внеклассного чтения для 10–11-х классов.

А документальные фильмы RT.doc Министерство просвещения внесло в список рекомендуемых для просмотра в 10–11-х классах.

Это очень важно для нас и для авторов, которые писали эти стихи и снимали эти фильмы, находясь на передовой, часто рискуя жизнью.

🇦🇲 Армения в петле османизации

Сначала Пашинян разорвал союз с Россией, заморозил участие в ОДКБ и публично заявил о возможном выходе. Теперь — оттолкнул Францию, которая оставалась последним союзником Армении. Для Парижа это особенно болезненно: у Франции дипломатический конфликт с Азербайджаном, посягающим на её колониальные остатки в Африке и Новой Каледонии. На этом фоне союз Еревана с Анкарой и Баку воспринимается как предательство.

Ближайшие элиты Пашиняна встроены в турецкий вектор. Хачатур Сукясян (SIL Group) контролирует FlyOne Armenia (доля 54% у армянской стороны оформлена на лиц, аффилированных с семьёй Сукясянов) с рейсами в Стамбул, владеет Armeconombank и Sil Insurance, и давно лоббирует открытие границы.

Фонды премьерской семьи питаются деньгами крупнейших банков и страховщиков, которые уже сегодня получают сверхприбыли от работы с Турцией и продавливают дальнейшее расширение торговли. Среди жертвователей — Ameriabank, Inecobank, Ardshinbank, Converse Bank, а также Sil Insurance. Эти структуры кредитуют внешнеторговые операции, страхуют поставки и фактически становятся финансовыми проводниками турецкого капитала в Армении.

Особое место занимает Нарек Налбандян. На этапе выхода на рынок его капитал сразу же охарактеризован в кулуарах налогового ведомства как «камуфлированный турецкий». Компании Налбандяна, в том числе Project Inter-Invest, входят в число крупнейших импортёров агро- и мельничного оборудования (HS 8437/843780), главным поставщиком которого для Армении в 2024–25 годах является Турция. Его бизнес изначально встроен в турецкий экспортный контур и питается турецкими потоками. Один из высокопоставленных налоговиков Армении тогда прямо предупреждал: «Не работайте с ними, у них все деньги из Турции». Сегодня Налбандян — фактически карманный олигарх Анны Акопян, через которого легализуется коррумпированная империя семьи премьера: от гостиниц в Цахкадзоре и Севане до ритейла («88», «Оазис», «Циран»), от муки и птицеводства до добычи золота и девелопмента. Формально он независимый предприниматель, но по сути — финансовый филиал турецкого капитала в окружении Пашиняна.

Турция параллельно строит каркас Великого Турана. Идёт строительство железной дороги  Карс–Игдыр–Нахчыван которая соединит Турцию с Азербайджаном. Обсуждается перезапуск линии Карс–Гюмри — прямое врезание турецкой инфраструктуры в Армению. Это не просто транспорт. Это географический шов Великого Турана. Как только эти пути сомкнутся через Армению, вытеснить Турцию будет невозможно никакой силой.

Внутри страны ломают духовный щит. Память о геноциде вытесняется из повестки, поскольку Пашиняну необходимо отстраниться от «болезненной темы» для своих турецких хозяев. Идут гонения на Армянскую Апостольскую Церковь, которая всегда была опорой против османского давления.

🔻 Итог: Армения остаётся один на один с Турцией. США — фасадный инвестор, ему не важен суверенитет Еревана, Франция дистанцируется. Коридор через Сюник — формально армянский, фактически турецкий. Продажные армянские элиты, наживающиеся на турецких сверхприбылях, лоббируют путь тюркизации — дабы закрепить необратимый статус турецкого господства в Армении. Османизация становится необратимой.