Даниил Егармин

Можно ли вообще уничтожить этот либеральный порядок?

Дискуссия Political Animals и Василия Павловича Жаркова о школах международных отношений неполна без рассмотрения третьей – английской школы. Авторы ни в коем случае друг другу не противоречат, но только если приоткрыть разговор через другую оптику третьего слона главных теорий МО.

Интересы и власть на одном полюсе МО (реализм), а институты, договоры и торговля на другом (либерализм), но между ними есть недостающий пункт — ценности (английская школа). Эта теория позволяет примирить, казалось бы, противоречивые позиции, поскольку фокусируется на ценностях, предлагая новый взгляд на вопрос о (не)возможности разрушения либерального мирового порядка.

Я считаю, что полностью разрушить его невозможно. Даже Россия, отстаивая свои национальные интересы с помощью реалистической риторики, всё же обращается к международному праву, его процедурам и трактовкам статей ООН, пусть и довольно размытых. Это свидетельствует о сохранении ценности формальных процедур, несмотря на очевидное ослабление их влияния в последнее время. Они продолжают служить основой для диалога между ведущими державами.

За фасадом международной политики все чаще проступает неприкрытая, жестокая реальность. Однако эта прямолинейность ловко маскируется потоком информации, отвлекающим большинство людей, занятых своими повседневными делами и стремящихся держаться подальше от глобальных событий.

Часть элиты отказывается от дипломатического этикета и формальностей, рассуждая прагматично: те, кто разбирается в политических нюансах, и так будут внимательно следить за их действиями, а остальные не играют существенной роли. Большие дядьки сами решат, что делать.

Власть и международные переговоры все больше отдаляются от жизни обычных людей, порождая новый политический язык — введение в неопределенность с жестким отстаиванием своих ценностей, как бы говоря об своих «интересах», но через призму своего языка описания реальности. Однако эта всеобщее непонимание, всеобщая неопределенность – лишь один из инструментов в борьбе за «ценностные интересы».

Этот термин ключевой. Речь идет не просто о ценностях или интересах, а об их сочетании.

Это сплав идеалистического стремления навязать миру свой «небесный град» с трезвой оценкой реальности, позволяющей эффективно действовать в сложной политической обстановке и добиваться преимущества над конкурентами, строящими свои «небесные грады».

Каждый стремится урвать кусок у соперника, используя для этого все доступные средства, в том числе через международное право и слабости торговых договоров.

Ди Вэнс это отлично показал в своей мюнхенской речи, что дела Европы — не дела США, но дальше риторики ничего не двигаетcя. Такое чувство, что США в заложниках у Европы, а не наоборот. США обязаны дальше обеспечивать безопасность этого порядка, а не только Европа, но все рассуждают, кто должен это делать первым.

Приход администрации Трампа парадоксальным образом подчеркнул роль американских ценностей в международной политике, которые были всегда, просто сейчас новая администрация решила пойти ва-банк в новой политической реальности. Кажется, XXI век в политической его форме все же наступил через четверть века, потому что до этого мы все жили в либеральном порядке конца XX века, а теперь конец истории оборачивается его новым началом...

продолжение в лонгриде

#международные_отношения

www.group-telegram.com/ms/egarmin_daniil.com/708

1.2K viewsApr 6 at 09:55

Можно ли вообще уничтожить этот либеральный порядок?

Дискуссия Political Animals и Василия Павловича Жаркова о школах международных отношений неполна без рассмотрения третьей – английской школы. Авторы ни в коем случае друг другу не противоречат, но только если приоткрыть разговор через другую оптику третьего слона главных теорий МО.

Интересы и власть на одном полюсе МО (реализм), а институты, договоры и торговля на другом (либерализм), но между ними есть недостающий пункт — ценности (английская школа). Эта теория позволяет примирить, казалось бы, противоречивые позиции, поскольку фокусируется на ценностях, предлагая новый взгляд на вопрос о (не)возможности разрушения либерального мирового порядка.

Я считаю, что полностью разрушить его невозможно. Даже Россия, отстаивая свои национальные интересы с помощью реалистической риторики, всё же обращается к международному праву, его процедурам и трактовкам статей ООН, пусть и довольно размытых. Это свидетельствует о сохранении ценности формальных процедур, несмотря на очевидное ослабление их влияния в последнее время. Они продолжают служить основой для диалога между ведущими державами.

За фасадом международной политики все чаще проступает неприкрытая, жестокая реальность. Однако эта прямолинейность ловко маскируется потоком информации, отвлекающим большинство людей, занятых своими повседневными делами и стремящихся держаться подальше от глобальных событий.

Часть элиты отказывается от дипломатического этикета и формальностей, рассуждая прагматично: те, кто разбирается в политических нюансах, и так будут внимательно следить за их действиями, а остальные не играют существенной роли. Большие дядьки сами решат, что делать.

Власть и международные переговоры все больше отдаляются от жизни обычных людей, порождая новый политический язык — введение в неопределенность с жестким отстаиванием своих ценностей, как бы говоря об своих «интересах», но через призму своего языка описания реальности. Однако эта всеобщее непонимание, всеобщая неопределенность – лишь один из инструментов в борьбе за «ценностные интересы».

Этот термин ключевой. Речь идет не просто о ценностях или интересах, а об их сочетании.

Это сплав идеалистического стремления навязать миру свой «небесный град» с трезвой оценкой реальности, позволяющей эффективно действовать в сложной политической обстановке и добиваться преимущества над конкурентами, строящими свои «небесные грады».

Каждый стремится урвать кусок у соперника, используя для этого все доступные средства, в том числе через международное право и слабости торговых договоров.

Ди Вэнс это отлично показал в своей мюнхенской речи, что дела Европы — не дела США, но дальше риторики ничего не двигаетcя. Такое чувство, что США в заложниках у Европы, а не наоборот. США обязаны дальше обеспечивать безопасность этого порядка, а не только Европа, но все рассуждают, кто должен это делать первым.

Приход администрации Трампа парадоксальным образом подчеркнул роль американских ценностей в международной политике, которые были всегда, просто сейчас новая администрация решила пойти ва-банк в новой политической реальности. Кажется, XXI век в политической его форме все же наступил через четверть века, потому что до этого мы все жили в либеральном порядке конца XX века, а теперь конец истории оборачивается его новым началом...

продолжение в лонгриде

#международные_отношения

BY Даниил Егармин