Дон Хуан всегда говорил мне, что одним из наших ужасных врагов является неверие в то, что случающееся с нами происходит всерьёз. И в тот момент, когда донья Соледад накинула мне петлю на шею, я знал, что он имел в виду. Но даже после возникновения этой интеллектуальной рефлексии мое тело всё еще не реагировало. Я оставался равнодушным к тому, что, по-видимому, будет моей смертью.
Я чувствовал, с какой силой и ловкостью она затягивала ленту вокруг моей шеи. Я начал задыхаться. Её глаза блестели исступленным блеском. Тогда я понял, что она действительно хочет убить меня.
Дон Хуан часто повторял, что, когда мы наконец осознаём происходящее, часто бывает слишком поздно. Именно наш ум оставляет нас в дураках, потому что, первым получив сигнал опасности, начинает с ним забавляться и, вместо того чтобы немедленно действовать, теряет драгоценное время.
Затем я услышал — или, скорее, ощутил — звук щелчка в основании шеи, прямо позади трахеи. Я подумал, что она сломала мне шею. В ушах у меня зашумело, потом зазвенело. Все звуки стали невероятно отчётливыми. Я подумал, что умираю. Я ненавидел свою неспособность сделать хоть что-нибудь, чтобы защитить себя. Я и пальцем не мог пошевелить, чтобы ударить её. Я не мог больше дышать. Моё тело задрожало, и вдруг я обнаружил себя стоящим и свободным от её смертельной хватки. Я взглянул вниз, на постель. Казалось, я смотрел с потолка. Тут я увидел свое тело. Неподвижное и вялое, навалившееся на неё.
Я увидел ужас в её глазах. Мне хотелось, чтобы она отпустила петлю. Меня охватила ярость из-за своей бестолковости, и я ударил её кулаком прямо в лоб. Она пронзительно вскрикнула, схватилась за голову, потом потеряла сознание, но до этого передо мной мелькнула призрачная сцена: я увидел, как донья Соледад была выброшена из постели силой моего удара. Я видел, как она бежит к стене и прижимается к ней, точно испуганный ребенок.
...
— Я думаю, что одному из нас было предназначено умереть сегодня вечером.
— Не говори глупостей. Ты ведь ещё не мертва, — сказал я, и я действительно это имел в виду.
Дон Хуан всегда говорил мне, что одним из наших ужасных врагов является неверие в то, что случающееся с нами происходит всерьёз. И в тот момент, когда донья Соледад накинула мне петлю на шею, я знал, что он имел в виду. Но даже после возникновения этой интеллектуальной рефлексии мое тело всё еще не реагировало. Я оставался равнодушным к тому, что, по-видимому, будет моей смертью.
Я чувствовал, с какой силой и ловкостью она затягивала ленту вокруг моей шеи. Я начал задыхаться. Её глаза блестели исступленным блеском. Тогда я понял, что она действительно хочет убить меня.
Дон Хуан часто повторял, что, когда мы наконец осознаём происходящее, часто бывает слишком поздно. Именно наш ум оставляет нас в дураках, потому что, первым получив сигнал опасности, начинает с ним забавляться и, вместо того чтобы немедленно действовать, теряет драгоценное время.
Затем я услышал — или, скорее, ощутил — звук щелчка в основании шеи, прямо позади трахеи. Я подумал, что она сломала мне шею. В ушах у меня зашумело, потом зазвенело. Все звуки стали невероятно отчётливыми. Я подумал, что умираю. Я ненавидел свою неспособность сделать хоть что-нибудь, чтобы защитить себя. Я и пальцем не мог пошевелить, чтобы ударить её. Я не мог больше дышать. Моё тело задрожало, и вдруг я обнаружил себя стоящим и свободным от её смертельной хватки. Я взглянул вниз, на постель. Казалось, я смотрел с потолка. Тут я увидел свое тело. Неподвижное и вялое, навалившееся на неё.
Я увидел ужас в её глазах. Мне хотелось, чтобы она отпустила петлю. Меня охватила ярость из-за своей бестолковости, и я ударил её кулаком прямо в лоб. Она пронзительно вскрикнула, схватилась за голову, потом потеряла сознание, но до этого передо мной мелькнула призрачная сцена: я увидел, как донья Соледад была выброшена из постели силой моего удара. Я видел, как она бежит к стене и прижимается к ней, точно испуганный ребенок.
...
— Я думаю, что одному из нас было предназначено умереть сегодня вечером.
— Не говори глупостей. Ты ведь ещё не мертва, — сказал я, и я действительно это имел в виду.
Карлос #Кастанеда. Второе кольцо Силы
BY Кино и немцы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed.
from ms
