Во-вторых, видим через Фрэнка отражение одного из конструирующих принципов истории. Той самой магистральной мысли, что красной нитью пронизывает произведение.
В «Мейр из Исттауна» это вопрос проработки травмирующего опыта — как пережить горе, любое ли горе можно пережить, и есть ли вообще шанс на счастливую жизнь после такой трагедии, которая ломает тебя полностью.
Это один из центральных лейтмотивов истории. Так что рассуждения на эту тему с разных плоскостей через тех или иных персонажей мы увидим еще не раз. Даже в случае с трагедией в семье Мейр каждый из персонажей справляется с произошедшим по своему.
Но позиция Фрэнка интересна тем, что она не просто «одна из» — она диаметральна позиции Мейр. Потому что ему удалось не только справиться с трагедией — он смог снова стать счастливым. Он в буквальном смысле стал Фрэнком 2.0.
В то время как Мейр не в силах даже осознать травму, не говоря уже о том, чтобы проработать ее.
Во-вторых, видим через Фрэнка отражение одного из конструирующих принципов истории. Той самой магистральной мысли, что красной нитью пронизывает произведение.
В «Мейр из Исттауна» это вопрос проработки травмирующего опыта — как пережить горе, любое ли горе можно пережить, и есть ли вообще шанс на счастливую жизнь после такой трагедии, которая ломает тебя полностью.
Это один из центральных лейтмотивов истории. Так что рассуждения на эту тему с разных плоскостей через тех или иных персонажей мы увидим еще не раз. Даже в случае с трагедией в семье Мейр каждый из персонажей справляется с произошедшим по своему.
Но позиция Фрэнка интересна тем, что она не просто «одна из» — она диаметральна позиции Мейр. Потому что ему удалось не только справиться с трагедией — он смог снова стать счастливым. Он в буквальном смысле стал Фрэнком 2.0.
В то время как Мейр не в силах даже осознать травму, не говоря уже о том, чтобы проработать ее.
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from ms
