Итак, в буржуазной и образцово-либеральной Швейцарии, вплоть до середины прошлого века, можно было купить раба.
Ну хорошо — не совсем раба и не совсем купить, но в общем, это не такое уж и преувеличение. Я имею в виду так называемых «Verdingkinder», «наёмных детей» — явления, процветавшего в Швейцарии с 1800-х по 1960-е годы. На самом деле, это явление в той или иной форме существовало во всём германском мире, включая Британию и Скандинавию, но меня интересует Швейцария.
Занимались этим «бизнесом» власти. Они изымали сирот, а также детей из неполных и «неблагополучных» семей, причём критерии «неблагополучности» оставлялись на усмотрение чиновников. Помимо бедности, неустроенности или, скажем, аморального поведения родителей, поводом для изъятия мог послужить кочевой образ жизни — поэтому детей активно отбирали у йенишей (немецкоязычного кочевого сообщества, «белых цыган»).
Чаще всего, изъятых детей распределяли среди заинтересованных семей на своеобразных рынках, так называемых Verdingmarkt-ах. Там действовала аукционная система. Каждому Verdingkind-у от властей полагалось содержание, и на аукционе побеждал тот, кто требовал меньше всего денег. По словам очевидцев, детей на этих рынках рассматривали и ощупывали, как скот. Впрочем, в некоторых общинах детские рынки были запрещены, и детей распределяли между благополучными семьями по жребию, причём «выигравшие» были обязаны взять выпавшего им Verdingkind-а, даже если он был им не нужен.
В новых семьях «наёмным детям» практически всегда приходилось тяжело работать, в основном, на фермах. Условия были самыми спартанскими, и ни о каком «найме» в случае «наёмных детей» речи, конечно, не шло. Эти дети работали за еду, денег им не платили, но зато активно подвергали унижениям и насилию. Уйти они никуда не могли, в обществе у них не было никаких прав, и закон их не защищал. Семье, убившей «наёмного ребёнка», могли запретить брать новых детей в течение пяти лет (а могли и не запретить). Никакого другого наказания не предусматривалось.
И это не было какой-то экзотической редкостью. По современным оценкам, в начале прошлого века в «наёмное» рабство были отданы 4% швейцарских детей в возрасте до 14 лет, а в кантоне Берн — целых 10%. С середины прошлого века практика изъятия детей с целью превращения их в рабов постепенно сошла на нет. В 2013 году тогдашняя министресса юстиции принесла «наёмным детям» официальные извинения, а несколькими годами позже правительство выплатило им небольшие, по 25 тысяч франков, компенсации. За выплатами обратились меньше 10 тысяч человек.
Сегодня в Швейцарии живёт около 15 тысяч приёмных детей. Официально детского рабства не существует, но государством эта сфера регулируется очень слабо, и закон от 1978 года довольно расплывчат. Даже статистика не ведётся, и вышеприведённая цифра является оценочной. Федеральный совет периодически собирается пересмотреть законодательство о приёмных детях, но всё никак не соберётся. В конце нулевых был запущен процесс тотальной ревизии закона, но в 2011 году работы были прекращены, и вся информация об этом проекте была вычищена с сайта Федерального совета. Сильно подозреваю, что если эту тему когда-нибудь основательно взрыхлят, там полезет очень много всего интересного.
Итак, в буржуазной и образцово-либеральной Швейцарии, вплоть до середины прошлого века, можно было купить раба.
Ну хорошо — не совсем раба и не совсем купить, но в общем, это не такое уж и преувеличение. Я имею в виду так называемых «Verdingkinder», «наёмных детей» — явления, процветавшего в Швейцарии с 1800-х по 1960-е годы. На самом деле, это явление в той или иной форме существовало во всём германском мире, включая Британию и Скандинавию, но меня интересует Швейцария.
Занимались этим «бизнесом» власти. Они изымали сирот, а также детей из неполных и «неблагополучных» семей, причём критерии «неблагополучности» оставлялись на усмотрение чиновников. Помимо бедности, неустроенности или, скажем, аморального поведения родителей, поводом для изъятия мог послужить кочевой образ жизни — поэтому детей активно отбирали у йенишей (немецкоязычного кочевого сообщества, «белых цыган»).
Чаще всего, изъятых детей распределяли среди заинтересованных семей на своеобразных рынках, так называемых Verdingmarkt-ах. Там действовала аукционная система. Каждому Verdingkind-у от властей полагалось содержание, и на аукционе побеждал тот, кто требовал меньше всего денег. По словам очевидцев, детей на этих рынках рассматривали и ощупывали, как скот. Впрочем, в некоторых общинах детские рынки были запрещены, и детей распределяли между благополучными семьями по жребию, причём «выигравшие» были обязаны взять выпавшего им Verdingkind-а, даже если он был им не нужен.
В новых семьях «наёмным детям» практически всегда приходилось тяжело работать, в основном, на фермах. Условия были самыми спартанскими, и ни о каком «найме» в случае «наёмных детей» речи, конечно, не шло. Эти дети работали за еду, денег им не платили, но зато активно подвергали унижениям и насилию. Уйти они никуда не могли, в обществе у них не было никаких прав, и закон их не защищал. Семье, убившей «наёмного ребёнка», могли запретить брать новых детей в течение пяти лет (а могли и не запретить). Никакого другого наказания не предусматривалось.
И это не было какой-то экзотической редкостью. По современным оценкам, в начале прошлого века в «наёмное» рабство были отданы 4% швейцарских детей в возрасте до 14 лет, а в кантоне Берн — целых 10%. С середины прошлого века практика изъятия детей с целью превращения их в рабов постепенно сошла на нет. В 2013 году тогдашняя министресса юстиции принесла «наёмным детям» официальные извинения, а несколькими годами позже правительство выплатило им небольшие, по 25 тысяч франков, компенсации. За выплатами обратились меньше 10 тысяч человек.
Сегодня в Швейцарии живёт около 15 тысяч приёмных детей. Официально детского рабства не существует, но государством эта сфера регулируется очень слабо, и закон от 1978 года довольно расплывчат. Даже статистика не ведётся, и вышеприведённая цифра является оценочной. Федеральный совет периодически собирается пересмотреть законодательство о приёмных детях, но всё никак не соберётся. В конце нулевых был запущен процесс тотальной ревизии закона, но в 2011 году работы были прекращены, и вся информация об этом проекте была вычищена с сайта Федерального совета. Сильно подозреваю, что если эту тему когда-нибудь основательно взрыхлят, там полезет очень много всего интересного.
А вы говорите, общественные формации…
BY Отец Гиперсемиотий
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. He adds: "Telegram has become my primary news source." Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ms
