Здесь продолжаются наши попытки прорыва обороны ВСУ в районе Ивановки и Тернов.
К сожалению пока, несмотря на значительные силы, которые к этому привлечены и потери, особо похвастать нам здесь нечем.
Как бы там ни было, держим кулаки и молимся за парней. Может на героизме парней (и на потерях) и вытащит командование эту операцию.
Но пока, повторю, получается очень слабо. Противник крепко удерживает высоты за Ивановкой и с них наносит нам потери и не позволяет создать устойчивую логистику в село.
Ситуация здесь практически полностью повторяет историю находящейся чуть севернее Макеевки, где попытка удерживать находящееся в низине село и неспособность занять высоты очень дорого нам обходится (до сих пор, кстати).
Да и Терны (вернее их тотальные руины) пока полностью под наш контроль так и не перешли. Причем, зацепиться там уже фактически не за что. И потому даже полное их занятие, мало что нам даст.
Самое трудное для нашей армии пока направление. Причем, в первую очередь проблемы у нас именно организационного здесь характера.
Здесь продолжаются наши попытки прорыва обороны ВСУ в районе Ивановки и Тернов.
К сожалению пока, несмотря на значительные силы, которые к этому привлечены и потери, особо похвастать нам здесь нечем.
Как бы там ни было, держим кулаки и молимся за парней. Может на героизме парней (и на потерях) и вытащит командование эту операцию.
Но пока, повторю, получается очень слабо. Противник крепко удерживает высоты за Ивановкой и с них наносит нам потери и не позволяет создать устойчивую логистику в село.
Ситуация здесь практически полностью повторяет историю находящейся чуть севернее Макеевки, где попытка удерживать находящееся в низине село и неспособность занять высоты очень дорого нам обходится (до сих пор, кстати).
Да и Терны (вернее их тотальные руины) пока полностью под наш контроль так и не перешли. Причем, зацепиться там уже фактически не за что. И потому даже полное их занятие, мало что нам даст.
Самое трудное для нашей армии пока направление. Причем, в первую очередь проблемы у нас именно организационного здесь характера.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from ms
