Алексей Рогозин, рассуждая о проблемах ветрогенерации (подпишитесь на его канал, там разное интересное про самолетостроение, ракеты и БПЛА), на мой взгляд упускает главное: ветрогенерация не решает задачу борьбы за экологию против изменения климата, а решает прежде всего задачу обретения независимости Запада от ископаемого топлива.
Решать эту задачу Запад начал с середины прошлого века, и для Европы эта задача экзистенциальная. И, так как результаты пока сомнительные, мы и наблюдаем настолько депрессивные прогнозы по экономическому благополучию дорогих соседей слева.
Второй мотиватор, благодаря которому столь неэффективные и экономические невыгодные ветряки могут существовать — жажда наживы и личная выгода отдельных участников.
Тут человечишки организовались как обычно: когда общий вектор задан (есть консенсус борьбы за всё хорошее) надо на этом общем векторе как можно больше заработать денег лично себе. Когда все европейцы заняты одним огромным невыгодным тяжким бредом, сделать что-то локально-невыгодное (например, порезать квоты угольной генерации и субсидировать ветряки своих друзей) уже не кажется таким сложным.
В результате, как американская военщина пилит общие деньги Соединенных Штатов через поставки вооружения всем подряд, также европейские зеленые пилят общие деньги Евросоюза через свои волшебные “зеленые” проекты. Это очень выгодно.
А то, что создание ветряка через производство стали в сумме больше загрязняет атмосферу, чем очищает— так это в странах т.н. Третьего Мира загрязняет, откуда эту сталь привезут. А у них на европейской лужайке будет работать уже готовый, красивый и экологичный ВЕНТИЛЯТОР.
Алексей Рогозин, рассуждая о проблемах ветрогенерации (подпишитесь на его канал, там разное интересное про самолетостроение, ракеты и БПЛА), на мой взгляд упускает главное: ветрогенерация не решает задачу борьбы за экологию против изменения климата, а решает прежде всего задачу обретения независимости Запада от ископаемого топлива.
Решать эту задачу Запад начал с середины прошлого века, и для Европы эта задача экзистенциальная. И, так как результаты пока сомнительные, мы и наблюдаем настолько депрессивные прогнозы по экономическому благополучию дорогих соседей слева.
Второй мотиватор, благодаря которому столь неэффективные и экономические невыгодные ветряки могут существовать — жажда наживы и личная выгода отдельных участников.
Тут человечишки организовались как обычно: когда общий вектор задан (есть консенсус борьбы за всё хорошее) надо на этом общем векторе как можно больше заработать денег лично себе. Когда все европейцы заняты одним огромным невыгодным тяжким бредом, сделать что-то локально-невыгодное (например, порезать квоты угольной генерации и субсидировать ветряки своих друзей) уже не кажется таким сложным.
В результате, как американская военщина пилит общие деньги Соединенных Штатов через поставки вооружения всем подряд, также европейские зеленые пилят общие деньги Евросоюза через свои волшебные “зеленые” проекты. Это очень выгодно.
А то, что создание ветряка через производство стали в сумме больше загрязняет атмосферу, чем очищает— так это в странах т.н. Третьего Мира загрязняет, откуда эту сталь привезут. А у них на европейской лужайке будет работать уже готовый, красивый и экологичный ВЕНТИЛЯТОР.
BY Антонов такой Антонов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from nl
