По предварительным оценкам экспертов рынка, в 2024 году российский экспорт мяса и субпродуктов увеличился на 24% по сравнению с 2023-м и составил рекордные 1,7 млрд долл. В структуре поставок около 48% пришлось на мясо птицы, 37% — свинину, 14% — говядину.
Так, российский экспорт мяса и субпродуктов птицы вырос на 17% и достиг 800 млн долл. Продажи за рубеж свинины увеличились на 42%, превысив 610 млн долл., что является рекордным уровнем. Отгрузки говядины составили свыше 230 млн долл. — на 16% больше 2023-го.
С 2019 года крупнейшим покупателем российского мяса является Китай — ведущий импортер мяса птицы и говядины из России. По оценкам экспертов рынка, в 2024 году продажи мяса в эту страну выросли на 14%, до 560 млн долл. Также в топ-3 импортеров входят Саудовская Аравия, увеличившая закупки в 1,9 раза, до почти 230 млн долл., и Белоруссия: только за 10 месяцев 2024 года в соседнее государство поставлено мяса из России на сумму 226 млн долл., что на 10% больше аналогичного прошлогоднего периода.
По предварительным оценкам экспертов рынка, в 2024 году российский экспорт мяса и субпродуктов увеличился на 24% по сравнению с 2023-м и составил рекордные 1,7 млрд долл. В структуре поставок около 48% пришлось на мясо птицы, 37% — свинину, 14% — говядину.
Так, российский экспорт мяса и субпродуктов птицы вырос на 17% и достиг 800 млн долл. Продажи за рубеж свинины увеличились на 42%, превысив 610 млн долл., что является рекордным уровнем. Отгрузки говядины составили свыше 230 млн долл. — на 16% больше 2023-го.
С 2019 года крупнейшим покупателем российского мяса является Китай — ведущий импортер мяса птицы и говядины из России. По оценкам экспертов рынка, в 2024 году продажи мяса в эту страну выросли на 14%, до 560 млн долл. Также в топ-3 импортеров входят Саудовская Аравия, увеличившая закупки в 1,9 раза, до почти 230 млн долл., и Белоруссия: только за 10 месяцев 2024 года в соседнее государство поставлено мяса из России на сумму 226 млн долл., что на 10% больше аналогичного прошлогоднего периода.
The channel appears to be part of the broader information war that has developed following Russia's invasion of Ukraine. The Kremlin has paid Russian TikTok influencers to push propaganda, according to a Vice News investigation, while ProPublica found that fake Russian fact check videos had been viewed over a million times on Telegram. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from no
