Безумству храбрых, как известно, поем мы песню. Настойчивости упрямых можно слагать оды. Конечно, можно было начать и по-другому – жил-был орех. Но в том то все и дело, что орех был, но жить ему не давали. Вот его непосредственный предок – другое дело, жил, разрастался, ростки новые обильно давал. Об одном таком ростке и речь. Его привезли с дачи в город. Хозяйка его из тех, кто больше любит отдавать, чем брать. Зачем убивать жизнь, если можно дать ей другой шанс – и растению хорошо, и людям. Куда лучше дышать свежестью и любоваться зеленью, чем глотать пыль и глазеть на крыши гаражей и соседних построек. Дом ее стоял вдоль дороги. Большой многоквартирный дом. Посадила, полила. Поливать приходилось часто. Лето, да и начало осени в степном краю жаркие, сухие, выматывающие и людей, и растения. Прогулка с маленьким внуком непременно начиналась с проведывания маленького ореха. Женщина с бутылкой воды и малыш с леечкой. Ухаживания не прошли даром – росток успешно перезимовал на новом месте, а весной подрос так, что стало понятно – ореху быть! И тут случилась война. В городе ни света, ни воды. За водой приходилось ходить далеко, в частный сектор, ее приходилось экономить. Внучок уехал, а женщина нет-нет да и побежит проведать свой орешек, и польет его украдкой, ей и растение жалко, и от людей неудобно, мол, скажут, откуда у нее столько воды, что еще и за домом что-то поливает. Так и пережили орех с хозяйкой войну, засуху и жажду. Он набирал силу, а она старела, волнения и страх ведь еще никого не сделали моложе.
Все закончилось таким же летним днем, как и началось. Женщина почувствовала неладное, как только однажды утром вошла в кухню. Чего-то не хватало. В пейзаже за окном. Пригляделась, и стало понятно - на месте ореха, ее ореха, чернела пустота. Она сперва даже не поверила увиденному, наверное, ошиблась, подумала она, побежала проверить, и стало еще больнее. Орех был выкорчеван, причем по следам было ясно – юное деревце сопротивлялось, как могло, чьей-то жестокой руке. Все остальное, что росло вокруг, абрикосы, яблони, кустарник, стояло не тронутым. Вдруг женщина почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову, в окне напротив мелькнуло лицо соседа с первого этажа. «Неужели он? Но зачем?», - ответа не находилось. Он нашелся чуть позже, когда настырный росток (садоводы знают, что орехи ой как живучи) снова выпустил листья. И однажды вечером, выйдя на кухню, она услышала глухие удары за окном. Сосед с первого этажа расправлялся с деревцем. Спросить, зачем, она не смогла. Просто перестала с ним здороваться. Он заговорил с ней сам. «Да брось ты дуться. Это ж всего лишь растение. Вырастет, будет мне свет загораживать!». Ну что тут ответить доморощенному Диогену, зарывшемуся в свою кирпичную скорлупку?! Женщина сдалась, только иногда вздыхала, вспоминая, как орешек растила.
А борьба упрямого человека и настойчивого деревца все продолжалась. Всякий раз, когда один выкорчевывал молодую поросль, другой выпускал новые ростки. Похоже, для одного это стало смыслом жизни, в то время как другой и был сама жизнь. Так и живут вот уже несколько лет стареющий мужчина и вечно юный благодаря ему орешек. И точку в их споре, по-видимому, поставит жизнь. … А что женщина, спросите вы. Она тоже по-своему упряма – уже не один ореховый росток поменял прописку с загородной на городскую, укоренился и окреп, обещая стать в будущем красивым раскидистым деревом. #моё
Безумству храбрых, как известно, поем мы песню. Настойчивости упрямых можно слагать оды. Конечно, можно было начать и по-другому – жил-был орех. Но в том то все и дело, что орех был, но жить ему не давали. Вот его непосредственный предок – другое дело, жил, разрастался, ростки новые обильно давал. Об одном таком ростке и речь. Его привезли с дачи в город. Хозяйка его из тех, кто больше любит отдавать, чем брать. Зачем убивать жизнь, если можно дать ей другой шанс – и растению хорошо, и людям. Куда лучше дышать свежестью и любоваться зеленью, чем глотать пыль и глазеть на крыши гаражей и соседних построек. Дом ее стоял вдоль дороги. Большой многоквартирный дом. Посадила, полила. Поливать приходилось часто. Лето, да и начало осени в степном краю жаркие, сухие, выматывающие и людей, и растения. Прогулка с маленьким внуком непременно начиналась с проведывания маленького ореха. Женщина с бутылкой воды и малыш с леечкой. Ухаживания не прошли даром – росток успешно перезимовал на новом месте, а весной подрос так, что стало понятно – ореху быть! И тут случилась война. В городе ни света, ни воды. За водой приходилось ходить далеко, в частный сектор, ее приходилось экономить. Внучок уехал, а женщина нет-нет да и побежит проведать свой орешек, и польет его украдкой, ей и растение жалко, и от людей неудобно, мол, скажут, откуда у нее столько воды, что еще и за домом что-то поливает. Так и пережили орех с хозяйкой войну, засуху и жажду. Он набирал силу, а она старела, волнения и страх ведь еще никого не сделали моложе.
Все закончилось таким же летним днем, как и началось. Женщина почувствовала неладное, как только однажды утром вошла в кухню. Чего-то не хватало. В пейзаже за окном. Пригляделась, и стало понятно - на месте ореха, ее ореха, чернела пустота. Она сперва даже не поверила увиденному, наверное, ошиблась, подумала она, побежала проверить, и стало еще больнее. Орех был выкорчеван, причем по следам было ясно – юное деревце сопротивлялось, как могло, чьей-то жестокой руке. Все остальное, что росло вокруг, абрикосы, яблони, кустарник, стояло не тронутым. Вдруг женщина почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла голову, в окне напротив мелькнуло лицо соседа с первого этажа. «Неужели он? Но зачем?», - ответа не находилось. Он нашелся чуть позже, когда настырный росток (садоводы знают, что орехи ой как живучи) снова выпустил листья. И однажды вечером, выйдя на кухню, она услышала глухие удары за окном. Сосед с первого этажа расправлялся с деревцем. Спросить, зачем, она не смогла. Просто перестала с ним здороваться. Он заговорил с ней сам. «Да брось ты дуться. Это ж всего лишь растение. Вырастет, будет мне свет загораживать!». Ну что тут ответить доморощенному Диогену, зарывшемуся в свою кирпичную скорлупку?! Женщина сдалась, только иногда вздыхала, вспоминая, как орешек растила.
А борьба упрямого человека и настойчивого деревца все продолжалась. Всякий раз, когда один выкорчевывал молодую поросль, другой выпускал новые ростки. Похоже, для одного это стало смыслом жизни, в то время как другой и был сама жизнь. Так и живут вот уже несколько лет стареющий мужчина и вечно юный благодаря ему орешек. И точку в их споре, по-видимому, поставит жизнь. … А что женщина, спросите вы. Она тоже по-своему упряма – уже не один ореховый росток поменял прописку с загородной на городскую, укоренился и окреп, обещая стать в будущем красивым раскидистым деревом. #моё
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides.
from us
