Дональд Трамп в числе своих внешнеполитических успехов назвал урегулирование конфликта между Демократической республикой (ДР) Конго и Руандой. Между ними, действительно, подписано мирное соглашение. Но причины перманентного конфликта никуда не исчезли. А в ДР Конго тем временем нашли предателя, которым оказался бывший президент.

Во время геноцида тутси в Руанде в 1994 году многие тутси бежали в ДР Конго. Затем тутси победили в гражданской войне, и беженцами стали уже хуту, но немалая часть тутси осталась на приграничных территориях в ДР Конго. Тутси обвиняет власти ДР Конго в поддержке хуту, которые хотели бы взять реванш за разгром 1994 года. Это становится обоснованием для восстаний, которые тутси время от времени поднимают, получая поддержку со стороны властей Руанды. В 2012 году была создана группировка тутси М23, ведущая перманентную борьбу с властями ДР Конго.

Сейчас ДР Конго и Руанда договорились по классической модели урегулирования в подобных случаях (взаимное признание территориальной целостности, невмешательство во внутренние дела, отказ от поддержки вооруженных группировок, возвращение беженцев и др.). Но договоренности были и раньше, а потом нарушались. От своей неформальной роли защитников тутси Руанда отказываться на практике не будет. Тем более, что в приграничных районах ДР Конго находятся крупнейшие запасы колумбита-танталита (колтана) – редкого минерала, используемого для производства электроники. Также там есть золото, олово, тантал и вольфрам. Так что речь идет не только о национальном факторе, но и о конкретных экономических интересах.

Особенностью конфликта является и то, что в Руанде с 1994 года ситуацию контролирует Поль Кагаме – лидер победителей в гражданской войне. С 2000 года он официально и бессменно является президентом страны. В ДР Конго расстановка сил сложнее. В 1997 году при поддержке Руанды был свергнут президент-диктатор Мобуту Сесе Секо, активно поддерживавший руандийских хуту, и к власти пришел Лоран-Дезире Кабила, лидер повстанцев – последователей знаменитого Патриса Лумумбы. В 2001 году Кабилу в ходе внутренних разборок убили собственные охранники, но режим устоял – его возглавил сын погибшего президента Жозеф Кабила, правивший страной до 2019 года.

Со временем отношения Кабилы-младшего с Руандой испортились, в экономике нарастали проблемы, а Конституция ДР Конго предусматривала избрание президента только на два срока, начиная с 2006 года, когда в стране прошли первые прямые многопартийные президентские выборы. В 2016 году Кабила перенес президентские выборы, но в обстановке падения популярности и бурного роста активности оппозиции все же был вынужден их провести в конце 2018-го, причем в конкурентном формате и в конституционных рамках (то есть без своего участия).

Кризис достиг таких масштабов, что кандидат, поддержанный Кабилой, не имел никаких шансов на победу. В этих условиях Кабиле оставалось выбирать, какого из оппозиционных лидеров ему поддержать. Он предпочел менее радикального и склонного к договоренностям Феликса Чисекеди, сына известного конголезского политика. Его отец побывал при Мобуту и оппозиционером, и премьером, а затем соперничал с Кабилой на президентских выборах. Но в 2017 году Чисекеди-старший умер, а младший, с точки зрения Кабилы, был слабым лидером. В результате Кабила и Чисекеди договорились, и Чисекеди стал президентом.

Но утвердившись на посту президента, Чисекеди быстро пересмотрел договоренности и сместил в 2021 году с поста премьера ставленника Кабилы. Попытка Кабилы остаться «теневым лидером» не удалась, а Чисекеди уже без его помощи переизбрался на второй срок. Сейчас власти ДРК Конго обвиняют Кабилу в сговоре с Руандой и М23 с целью свержения Чисекеди. А на сторону повстанцев открыто перешел Корнель Нангаа, соратник Кабилы, возглавлявший при нем Центризбирком.

Так что военный суд приговорил Кабилу к смертной казни за государственную измену и другие преступления. Но приговор заочный, так как Кабила скрывается. И последнее слово в военных действиях в ДР Конго еще явно не сказано.

Алексей Макаркин

Премьер-министр Франции Себастьен Лекорню подал в отставку на следующий день после сформирования правительства. Это рекорд в истории Пятой республики.

Эфемерный кабинет Себастьяна Лекорню был похож на ушедшее в отставку правительство Франсуа Байру. Ключевые министры сохраняли в нем свои позиции. Это касалось министра внутренних дел Брюно Ретайо, главы МИД Жан-Ноэля Барро, министра юстиции Жеральда Дарманена. Министром экономики стал Ролан Лескюр из президентской партии. Министерство вооруженных сил вместо Лекорню возглавил бывший министр экономики Брюно Ле Мэр, также соратник Макрона.

Таким образом расширения базы поддержки кабинета в парламенте не произошло – оно, как и прежнее, опиралось на центристские политические силы, исторически связанные с Эммануэлем Макроном, и на правоцентристскую партию «Республиканцы». Договориться с социалистами и создать правительство на широкой центристской основе – от левого центра до правого - премьеру не удалось. И это не случайно, так как договоренности с социалистами приводили бы к разрыву с «Республиканцами». Они заявили, что не дают Лекорню карт-бланш: «Заверения, полученные от премьер-министра, позволяют исключить бюджетные и фискальные безумства, к которым прибегают левые. Руководящие принципы в области безопасности и иммиграции также движутся в правильном направлении, но их необходимо прояснить».

Чем ближе президентские выборы, тем больше партии отстаивают свою идентичность, ориентируясь на свои электораты. То, что для правоцентристов «безумство», для левого центра – норма. Совместить приоритеты социалистов и республиканцев не мог бы не только Лекорню, но и любой другой политик. Поэтому все оппозиционные партии заявили, что готовы провести «цензуру» правительства – то есть отправить его в отставку. Правда, социалисты готовы были смягчиться, если правительство отменит непопулярную пенсионную реформу. Но это было как раз тем самым «безумством», неприемлемым для «Республиканцев». Так что Лекорню ушел, не дожидаясь неизбежной отставки.

Возможности для популярных решений в социальной сфере сейчас отсутствуют. Государственный долг Франции достиг рекордных 3,3 трлн евро, что составляет 114% от ВВП страны. В процентах от ВВП долг Франции - третий по величине в еврозоне после Греции (152,5%) и Италии (137,9%). Международное рейтинговое агентство Fitch Ratings понизило долгосрочный рейтинг дефолта эмитента (РДЭ) в иностранной валюте Франции до уровня «A+», прогноз рейтинга – «стабильный». Несмотря на «стабильный» прогноз, это негативный сигнал.

Правительство Байру пыталось провести через парламент непопулярный бюджет. Но ни одна оппозиционная партия не могла проголосовать за бюджет, в котором предусматривалось повышение налогов и снижение расходов на 44 млрд евро, включая сокращение пенсий и социальных выплат. И сейчас ситуация не изменилась.

Отсутствие большинства в парламенте разбалансировало систему Пятой республики, в которой правительства традиционно носили стабильный характер. Либо (чаще) в виде сменявших друг друга «президентских кабинетов», либо в условиях «сосуществования» президента с оппозиционным премьером, но также опиравшимся на большинство в депутатском корпусе. Теперь же не видно, как Макрон сможет сохранить концепцию кабинета меньшинства, опирающегося на центр и правый центр – как это было с правительствами Барнье, Байру и Лекорню, сформированными после прошлогодних парламентских выборов.

Все другие варианты для Макрона плохи. Если распустить парламент, то на новых выборах его сторонники, скорее всего, получат еще меньше мандатов, а Марин Ле Пен может усилить свои позиции (поэтому она уже выступила за такой вариант). Если попытаться принять условия левых и назначить связанного с ними премьера, то президент фактически аннулирует результаты двух своих сроков, соглашаясь с полной сменой социально-экономического курса. Если пойти к крайне правым, то Макрон полностью капитулирует перед ними и откроет им путь к президентству на следующих выборах. А долго существовать без правительства также нельзя – поэтому получается цугцванг.

Алексей Макаркин

В первую субботу октября в Грузии завершились муниципальные выборы. По факту они были общенациональной кампанией, так как власти после прошлогодних выборов в парламент стремились укрепить свои позиции, а радикальная часть оппозиции, напротив, использовала электоральную гонку как возможность для того, чтобы «качнуть» правительство. Добавим, конечно, фактор Тбилиси. В столичном муниципалитете проживает значительный процент избирателей всей страны. Здесь же сосредоточены и основные оппозиционные ресурсы (в регионах они традиционно слабы).

С учетом особых стратегических отношений Грузии и Евросоюза к прошедшей кампании был прикован значительный интерес извне. Тем паче, что в отношениях между Тбилиси и Брюсселем обозначились кризисные явления.

Но голосование состоялось, ЦИК республики объявил итоги выборов. Посмотрим на количественное и на качественное их измерение. Подсчитаны все бюллетени с 3061 избирательного участка. Явка составила порядка 41%, а свое волеизъявление реализовали 1 438 116 граждан. По итогам данным Центризбиркома «Грузинская мечта», то есть правящая партия выиграла все муниципалитеты страны, включая и главный- Тбилиси. Каха Каладзе, старый новый мэр и один из лидеров «мечтателей» переизбрался в очередной раз. В столичный парламент наряду с правящей партией попали такие объединения, как «Лело для Грузии», «Гирчи» и «Консерваторы за Грузию».

Впрочем, у радикальной части оппозиции были иные оценки и подходы к выборам. Еще до дня голосования была анонсирована «мирная смена власти», а в сам день народного волеизъявления часть «рассерженных граждан» начала уличные акции протеста. Атаке подвергся даже президентский дворец, хотя полномочия главы государства значительно ограничены Конституцией. Скорее всего, такая атака была символической, нежели рассчитанной на успешный результат.

Власть устояла, раскола в ее рядах не наблюдалось, правоохранители продемонстрировали свою лояльность правительству. Глава кабмина Грузии Ираклий Кобахидзе даже обвинил ЕС и его структуры во вмешательстве во внутригрузинские дела. Власти страны также заявили о причастности украинских спецслужб к беспорядкам. Радикальные оппозиционеры, напротив, связали уличные акции с провокациями Кремля. «Геополитизация» кампании налицо. Но вряд ли нам следует ждать неких быстрых «разворотов» Тбилиси на Север. Властям трудно игнорировать имеющийся в обществе протест, а в нем тон задают сторонники сближения с НАТО и ЕС.

Сергей Маркедонов

Об особенностях «чистки» в американских ВВС.

Дональд Трамп и его министр обороны Пит Хегсет уже в самом начале работы новой администрации распорядились отправить в отставку нескольких генералов, включая председателя ОКНШ Чарльза Брауна, который был назначен на этот пост Байденом, но начальником штаба ВВС стал при Трампе. Также был уволен заместитель начальника штаба ВВС США генерал Джеймс Слайф, который считался протеже Брауна. Он сильно разозлил трампистов, когда выразил свой протест против убийства полицейским чернокожего Джорджа Флойда в 2020 году. Тогда он сказал: «Надо быть наивным, чтобы не видеть, что институционный расизм и неконституционные действия затрагивают нас всех».

В июле 2025 года на должность заместителя начальника штаба ВВС вместо уволенного Слайфа был выдвинут генерал Томас Бюссьер, который руководил Глобальным ударным командованием ВВС. В перспективе он должен был стать начальником штаба. Однако в начале сентября кандидатура Бюссьера была отозвана без объяснения причин. А затем Бюссьер объявил об отставке по «личным и семейным причинам». Отставка Бюссьера произошла через несколько часов после проведенного Хегсетом совещания, на котором тот призвал нелояльных военачальников уйти из армии.

А 18 августа нынешний начальник штаба ВВС генерал Дэвид Оллвин неожиданно объявил, что он уйдет в отставку примерно в начале ноября, что сократило его традиционный четырехлетний срок полномочий вдвое. Возник вопрос о том, кто возглавит штаб ВВС, так как больше четырехзвездных генералов в штабе не осталось.

Ситуация была разрешена необычно. Еще в августе в отставку ушел генерал Кеннет Вильсбах, командовавший до этого Боевым воздушным командованием, которое организует, обучает, оснащает и поддерживает боеспособные подразделения для быстрого развертывания за рубежом, а также обеспечивает противовоздушную оборону США. Ранее он несколько лет командовал Тихоокеанскими военно-воздушными силами. У Вильсбаха, как представлялось, не было шансов на дальнейшее продвижение, так как консервативная пресса критиковала его за высказывания в поддержку DEI.

Однако в сентябре началась лоббистская кампания за назначение Вильсбаха начальником штаба ВВС. 8 сентября в авиационном издании была опубликована статья двух ветеранов ВВС, генерала Рональда Фогельмана и генерал-лейтенанта Дэвида Дептулы, «Правильный военный лидер для ВВС», в которой приводились аргументы в пользу его назначения. Заявления Вильсбаха в поддержку DEI объяснялись тем, что они «отражали общенациональную дискуссию, развернувшуюся после убийства Джорджа Флойда, а также последующие политические рекомендации и указания в отношении DEI, выпущенные руководством Министерства обороны США и тогдашним президентом Байденом». Подчеркивалось, что он «был сосредоточен на смертоносности и боевой этике, а не на DEI. которая навязывалась сверху. Он был первым четырехзвездным командиром за последнее время, который призвал вернуться к базовым, проверенным временем нормам», проявляя при этом «истинное моральное мужество».

Фогельман и Дептула не получали назначений ни при Обаме, ни при Байдене (Фогельман закончил службу еще в 1997 году, Дептула – в 2010-м), поэтому их рекомендации могли быть авторитетными для Трампа и Хегсета. И, похоже, лоббистская кампания достигла цели.

В октябре Вильсбах был возвращен на действительную службу и выдвинут на пост начальника штаба ВВС. Министр ВВС Трой Мейнк заявил, что он «опытный летчик, прошедший боевые испытания, и имеет опыт руководства боевыми подразделениями по всему миру. Я полностью уверен, что он добьется того, чтобы наши летчики воплощали в себе воинскую этику и были готовы защищать нашу страну и сохранять наше превосходство над любыми противниками». Правда, с учетом переменчивости Трампа неизвестно, не вспомнят ли генералу Вильсбаху вновь при случае его прежние высказывания, политкорректные при предыдущей администрации и неприемлемые при нынешней.

Алексей Макаркин

О соглашении Израиля и ХАМАС.

1. Гуманитарные и политические вопросы «плана Трампа» пришлось разделить, чтобы не увязнуть в деталях управления сектором Газа, которые стороны явно понимают по-разному. В результате достигнута договоренность о прекращении огня, отводе израильских войск и освобождении заложников, поступлении в Газу гуманитарной помощи. Для Израиля на этом этапе самый сложный вопрос – освобождение палестинских заключенных. Кто именно войдет в число освобожденных, будет ли среди них Марван Баргути. Если да, то это может изменить расстановку сил в Палестинской автономии.

2. И ХАМАС, и Израиль устали от войны. Военная структура ХАМАС, формировавшаяся десятилетиями, фактически разгромлена, многие опытные командиры убиты. Резко снизилась роль Ирана на Ближнем Востоке. Но и Израиль не может одержать окончательной победы без многочисленных потерь, связанных с подавлением очагового сопротивления в городских кварталах. При этом в ходе этих боев у остававшихся в живых заложников практически не было шансов выжить. Все это способствовало вынужденным договоренностям.

3. Конечно, есть недовольные. У ХАМАСа это некоторые командиры мелких подразделений, выдвинувшиеся уже во время нынешней войны и оставшиеся в живых к настоящему времени – они были готовы воевать до конца. В Израиле – крайне правая часть правого правительства Биньямина Нетаньяху, выступающая против любых компромиссов с палестинцами. Однако и те, и другие не обладают достаточными ресурсами для срыва соглашений. Полевые командиры ХАМАС не могут восстать против своего командования в нынешней тяжелейшей ситуации. А в Израиле сейчас главная эмоция – радость от ожидания возвращения заложников.

4. Договоренности усиливают лидерские позиции Дональда Трампа. В США демократы могут критиковать договоренности по конкретным вопросам, но не могут оспаривать двух приоритетов – достижения мира и освобождения заложников. На Ближнем Востоке Трампу удалось взаимодействовать с арабскими странами, которые заинтересованы в прекращении войны, которая могла стать для них внутренним дестабилизирующим фактором с учетом безусловного сочувствия «арабской улицы» палестинцам. Израиль же «обязан» Трампу за удары по ядерным объектам Ирана. И в отличие от урегулирования индо-пакистанского или таиландско-камбоджийского конфликтов дипломатия Трампа сыграла на Ближнем Востоке действительно большую роль.

5. ХАМАС не уничтожен и не дерадикализирован, хотя его поддержка в палестинском обществе снижается. Исследование Палестинского центра политических и социологических исследований (PCPSR), проведенное в начале мая 2025 года на Западном берегу и в секторе Газа, показало, что если в марте 2024-го 71% опрошенных считали атаку 7 октября «правильным решением», то спустя год с небольшим— лишь 50%. При этом в воюющей Газе доля сторонников этой позиции была еще ниже — 38%, тогда как на Западном берегу — 59%. Но сами эти цифры показывают и другое – несмотря на огромные потери и военные неудачи, ХАМАС сохраняет немалую популярность. И если завтра провести свободные выборы, он может выиграть.

6. В связи с судьбой ХАМАС возникает и вопрос о структуре политического управления Газой. Любая «технократическая» конструкция с участием арабских стран и США с самого начала столкнется с массой проблем – как социально-экономических, так и политических, от создания эффективных механизмов распределения помощи и гарантий инвестиций до элементарной безопасности. И подвергнется нападкам со стороны радикалов, которые не собираются отказываться от борьбы за власть. Перспективы создания Палестинского государства как были туманными, так и остаются.

7. Давление на Израиль в Европе (и в мире в целом) существенно уменьшится, но начнутся внутренние «разборы полетов», которые могут быть неудобны для Биньямина Нетаньяху, когда придется ответить на много вопросов. Кто допустил террористическую атаку, насколько эффективными были двухлетние военные действия, удастся ли вернуть тела всех погибших заложников. До прочного мира – если он вообще достижим – еще очень далеко.

Алексей Макаркин

Прошедшие парламентские выборы в Молдове многие политики и эксперты рассматривали сквозь призму «большой геополитики». И действительно, кампания была в значительной степени «секьюритизирована», определена как область, тесно связанная с вопросами национальной безопасности. Голосование закончилось, сторонники правящей партии и президента Майи Санду обеспечили себе парламентское большинство. И теперь они могут сформировать правительство без привлечения партнеров по коалиции.

Но пока итоги выборов еще обсуждаются, молдавский кабмин на своем заседании 8 октября одобрил новую Военную стратегию на 2025–2035 годы. Документ определяет ключевые направления развития национальной обороны на следующее десятилетие. Стратегия была принята парламентом республики в декабре 2024 года. И проходила она непросто, подвергалась жесткой критике со стороны оппозиции.

Документ содержит множество тезисов о модернизации армии, приведение ее в соответствие с требованиями момента. Однако в военном строительстве ключевой момент- целеполагание. Как себя позиционирует государство? Кого определяет в качестве главных противников и союзников?

Утвержденная Стратегия не оставляет двусмысленностей. В документе Россия определена как главная угроза национальной безопасности. Собственно, здесь нет особой новизны. В Стратегии нацбезопасности Молдовы, утвержденной в парламенте в декабре 2023 года в разделе «Вызовы: оценка, последствия и императивы» Россия определена как главный вызов и для мирового, и для регионального порядка. И поэтому укрепление безопасности Молдовы было объявлено «стратегическим императивом». Тогда же была провозглашена необходимость модернизации национальной армии. И все это на фоне постоянных заявлений первых лиц страны про недостаточность нейтралитета.

Новая военная стратегия предполагает увеличение численности молдавской армии, а также расходов на обороны (пока что до 1% ВВП). Нейтралитет не отвергается напрямую, но есть оговорки. Его защита предполагает «принимать все меры, включая военные, для своей защиты».

Учитывая сложную ситуацию в Приднестровье и вокруг него, неурегулированность конфликта, неизбежно встает вопрос, не означает ли это поворот Кишинева в сторону силового решения. Переговорный процесс поставлен на паузу, субстантивные предложения не обсуждаются. При этом в ходе парламентских выборов было сокращено и число участков для приднестровцев-граждан Молдовы, и сами пункты для голосования были перенесены поближе от спорного региона. Наверное, однозначных выводов на основании принятия, пускай и важных стратегических документов, делать не следует. Но, кажется, что власти Молдовы хотят укрепления евро-атлантического вектора своей внешней политики, а победу на выборах рассматривают, как одобрение таких действий. Хотя подобные решения, скорее, раскалывают и без того фрагментированное молдавское общество.

Сергей Маркедонов

Об особенностях либерализации в Иране.

В Иране женщинам теперь можно не носить хиджаб – такие сообщения распространились в информационном пространстве. На самом деле все сложнее.

На самом деле обязательное ношение хиджаба было введено после исламской революции, и этого никто не отменял. Но постепенно запрет, введенный при аятолле Хомейни, на практике размывался. Молодые горожанки носили обязательные платки так, чтобы лицо было полностью видно. В свою очередь, реакция полицейских на такие вольности была различной – кто-то проходил мимо, а кто-то задерживал девушек и доставлял в участок. Именно с такими ревностными полицейскими столкнулась в 2022 года 22-летняя Махса Амини, задержанная за неправильное ношение хиджаба. Вскоре она умерла. Родственники и оппозиция заявили, что из-за избиения полицейскими, власти говорили о сердечном приступе. После смерти Махсы в стране прошли многочисленные протесты.

В то время президентом был консерватор Эбрахим Раиси, и власти не только разгоняли протестующих, но и демонстративно провели через парламент новый «Закон о поддержке семьи за счет продвижения культуры целомудрия и ношения хиджаба», ужесточающий санкции против нарушительниц. То есть было дано понять, что никаких уступок не будет.

Но в 2024 году Раиси погиб в авиакатастрофе и новым президентом стал реформатор Масуд Пезешкиан, занимающий в отношении хиджабов значительно более мягкую позицию. Социально-экономическая ситуация в стране ухудшается, обстановка становится все более взрывоопасной. И в мае нынешнего года Высший совет национальной безопасности Ирана (ВСНБ) решил, что применение этого закона слишком опасно. Но никаких обязывающих решений принято не было.

Ситуацию осложняет общественный раскол. В марте 2024 года Школа государственной политики Университета Мэриленда провела опрос, показавший, что 42% респондентов считают обоснованным задержание женщин, которые не носят хиджаб. 38% полагают, что женщины должны носить хиджаб, но задерживать нарушительниц не стоит. И 17% поддержали либеральную позицию – что женщины должны иметь больше свободы в этом вопросе. То есть 55% против задержаний, но подавляющее большинство – 80% - за хиджабы.

И получается, что общественное недовольство могут вызвать как закручивание гаек, так и слишком быстрое их откручивание. Представление о том, что в вопросе о хиджабах происходит противостояние «власти и народа», явно не отражает всей сложности ситуации. Впрочем, большинство сторонников жестких мер живут в провинции, а в крупнейших городах, где обычно и решаются судьбы власти, больше противников таких мер, а также много женщин, которым не нравится ношение хиджаба.

И вот далеко не самый влиятельный иранский политик, член Совета по проверке целесообразности Мохаммад Реза Бахонар сообщил, что правоохранительным органам дано указание не применять санкции к женщинам, появляющимся в общественных местах без головного убора. Внимание к заявлению было связано с тремя обстоятельствами. Во-первых, оно было сделано категорично, а не в виде благих пожеланий, с которыми выступал и Пезешкиан – и поэтому воспринято как позиция власти. Во-вторых, Бахонар – консерватор, далекий от реформаторов. В-третьих, он брат одного из наиболее почитаемых деятелей исламской революции – бывшего премьер-министра, погибшего в результате теракта в 1981 году. Так что его фамилия в стране широко известна.

Наиболее последовательные консерваторы обвиняют не только Пезешкиана, но и спикера парламента, умеренного консерватора Мохаммада Багера Галибафа в блокировании исполнения закона о хиджабах. Таким образом на сегодняшний момент большинство иранского политического класса договорились о фактической либерализации в этом вопросе, но она не оформлена никакими нормативными актами. Что оставляет возможности для новых ужесточений, как это уже бывало ранее.

Алексей Макаркин

«Начать нашу встречу хотел бы с наиболее чувствительной темы - с авиационной трагедии, которая произошла в нашем небе», - так начал непростой разговор с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым российский лидер Владимир Путин.

Их переговоры, прошедшие в Душанбе в резиденции Кохи Сомон «на полях» саммита СНГ, еще до их начала вызвали значительный интерес. И на то было множество оснований. Во-первых, Путин и Алиев встретились впервые в 2025 году. И причиной такой паузы в общении стало охлаждение отношений. Триггером этого стала трагедия- авиакатастрофа самолета авиакомпании «Азербайджанские авиалинии», случившаяся в декабре прошлого года.

И хотя вскоре после этого по инициативе Владимира Путина состоялся телефонный разговор с главой Азербайджана, и президент РФ выразил соболезнования по случаю гибели граждан этой страны, в Баку реакцию Москвы сочли недостаточной. Через несколько месяцев после этого ситуация стала напоминать конфликтную воронку. Негатива добавляли другие инциденты, связанные с действиями российских правоохранительных структур в отношении этнических азербайджанцев (граждан России или прикаспийской республики). В отличие от разночтений и расхождений в отношениях Баку и Москвы в прежние годы, на этот раз от жесткой критики РФ не воздержался и Ильхам Алиев.

Однако ситуация начала разворачиваться в противоположном направлении. Сначала азербайдажнской лидер поздравил Владимира Путина с днем рождения, затем в СМИ была озвучена информация об участии Алиева в душанбинском саммите и его переговорах с российским президентом. 9 октября встреча состоялась. Она длилась более часа. И львиную долю времени переговоры были посвящены декабрьской трагедии 2024 года. Путин заверил своего собеседника в том, что Москва «сделает все необходимое» для обеспечения компенсаций семьям жертв трагедии. Со своей стороны, Алиев, обращаясь к своему визави, констатировал: «Вы лично контролируете ход следствия, и у нас не было сомнений, что оно объективно во всем разберется».

Налицо важная эмоциональная составляющая. Наиболее чувствительный вопрос последнего года проговорен двумя сторонами, найдена общая платформа для выхода из кризиса. Но можем ли мы говорить, что Баку и Москва выйдут на «старую нормальность» и начнется новая беспроблемная эпоха? Хотелось бы заразить читателей оптимизмом, но факты говорят о том, что все не так просто. История с самолетом азербайдажнской компании- страшная трагедия. Но она не была бы с такой легкостью политизирована, если бы не подпитывалась системными разночтениями в подходах Москвы и Баку к Кавказу. После того, как Карабах перешел под азербайдажнской контроль, а российские миротворцы покинули его, Азербайджан усилил свое взаимодействие с Турцией (и опосредованно с Западом), снизив интерес к кооперации с РФ. И то, на что до истории с самолетом не обращали особого внимания (союзничество Баку и Киева, например), вышло на первый план. Но оно и не исчезнет из повестки после душанбинской встречи. Как и не перестанет быть конкурентом ОДКБ и ЕАЭС проект Организация тюркских государств, чей саммит всего за пару дней до душанбинских переговоров Ильхам Алиев принимал в Габале.

Сергей Маркедонов

Норвежский Нобелевский комитет принял решение присудить Нобелевскую премию мира за 2025 год Марии Корине Мачадо.

Почему не Дональд Трамп? Есть формальный критерий – список кандидатов формируется до 31 января. За это время Трамп не успел еще никого помирить – он только что вступил в должность. И когда политики в течение года говорили, что номинировали Трампа на премию, речь могла идти только о премии 2026 года.

Впрочем, перечень кандидатов носит закрытый характер, и Трамп вполне возможно в нем присутствовал (так ли это или нет, официально будет объявлено через 50 лет). Список лиц, имеющих право номинировать кандидатов, довольно широк, и среди них вполне мог оказаться симпатизант Трампа, вдохновленный его победой на выборах. Тем более, что был прецедент с Бараком Обамой, который был выдвинут сразу после своего избрания.

Но присуждение Трампу Нобелевской премии столкнулось с массой политических проблем. Трамп не только импульсивен и непредсказуем (и неизвестно, отстал ли он от Гренландии). Он еще и конфликтует с университетами и прессой, что нобелевскому лауреату прямо противопоказано. И если говорить о его мирных сделках, то в одних случаях есть большие вопросы относительно стабильности этих договоренностей, а в других – о реальной роли в них Трампа.

Нередко наилучшим выходом из трудной ситуации для Нобелевского комитета является присуждение премии какой-либо уважаемой международной или национальной организации. Как это было в прошлом году, когда премия была присуждена Нихон хиданкё (Японской конфедерации организаций пострадавших от атомных и водородных бомб). Но сейчас это привело бы к резко негативной реакции со стороны Трампа, который ко всем организациям относится со скепсисом – достаточно вспомнить его критику в адрес ООН в недавней речи на ее же Генеральной ассамблее. А пределы трамповского негатива никому не известны – появились даже предположения о повышении тарифов на норвежские товары.

Вряд ли любое решение Нобелевского комитета понравилось бы Трампу – разумеется, если не считать присуждения премии ему самому. Но комитет принял решение, которое должно в наименьшей степени вызвать его раздражение. Сейчас Трамп давит на Венесуэлу, обвиняя Николаса Мадуро в участии в деятельности наркомафии. В отношении Венесуэлы используется, казалось бы, давно забытая «дипломатия канонерок». В публичном пространстве всерьез обсуждаются различные военные сценарии, на которые могли бы пойти США. И в этой ситуации Нобелевская премия присуждается главной противнице Мадуро внутри страны, лидеру оппозиции. Кстати, о Мачадо Трамп говорил, что она «выражала голоса и волю» венесуэльского народа.

Интересна мотивировка присуждения премии. Нобелевский комитет назвал Мачадо «женщиной, которая поддерживает пламя демократии в сгущающейся тьме», получившей премию «за свою неустанную работу по отстаиванию демократических прав народа Венесуэлы и за свою борьбу за достижение справедливого и мирного перехода от диктатуры к демократии». То есть режим Мадуро прямо назван диктатурой, что соответствует представлениям Трампа.

Далее следует характеристика современной Венесуэлы: она «превратилась из относительно демократической и процветающей страны в жестокое, авторитарное государство, которое сейчас переживает гуманитарный и экономический кризис. Большинство венесуэльцев живут в глубокой нищете, в то время как немногочисленная верхушка обогащается. Государственная машина насилия направлена против собственных граждан страны. Почти 8 миллионов человек покинули страну. Оппозиция систематически подавляется путем фальсификации выборов, судебного преследования и тюремного заключения». И эти оценки полностью соответствуют взглядам Трампа (разве что про наркомафию ничего не сказано).

Так что Нобелевский комитет постарался и следовать своим принципам – Мачадо активно выступает за демократию - и не слишком сильно обидеть американского президента. И можно его обнадежить, что если на Ближнем Востоке действительно наступит мир, а не временное перемирие, то можно будет вернуться к кандидатуре Трампа в следующем году.

Алексей Макаркин

Азербайджано-российская нормализация стала одним из самых обсуждаемых событий конца прошлой недели. На этом фоне новость об инициативе американских конгрессменов (законопроект «PEACE Act» (H.R.5632)) как-то потерялась. Она предшествовала встрече Владимира Путина и Ильхама Алиева на «полях саммита» СНГ в Душанбе. И рискнем предположить, что внесла свой вклад в потепление отношений между Москвой и Баку.

Каково же содержание инициативы? Ее авторами стали два республиканца, Даррелл Исса и Гас Билиракис. В расширенном виде название проекта звучит следующим образом «Закон о предотвращении эскалации и развитии взаимодействия на Кавказе». Американские конгрессмены обращаются к данной теме не впервые. Но на этот раз их активность связана с недавним саммитом в Вашингтоне, где представители Баку и Еревана парафировали (но не подписали!) мирное соглашение. Дональд Трамп, таким образом, обозначил претензии на лидерство в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта. Представители Конгресса полагают, что теперь пришел их черед- укрепить диалог между Баку и Ереваном на законодательном уровне, обеспечив гарантии продвижения к миру.

При этом надо понимать, что Исса и Билиракис известны своими проармянскими и прогреческими симпатиями, и напротив, критическим настроем в отношении к тандему «Анкара-Баку». Тот же Билиракис (имеющий, к слову сказать, греческие корни), выступал против оружейных сделок с Турцией (в частности, против продажи ей истребителей F-16). Инициатива Иссы-Билиракиса выстраивается вокруг нескольких идей. Во-первых, содержит предложения по введению санкций против Баку в случае агрессии против Армении. Таким образом, конгрессмены фактически возлагают ответственность на азербайджанскую сторону за возможный срыв трамповских мирных инициатив. Во-вторых, ставят целью прекращение «вредоносного российского влияния» внутри Армении.

После того, как в США к власти пришла администрация Дональда Трампа, азербайджанский президент неоднократно выражал восторженные оценки новой команде в Вашингтоне. И даже аттестовал себя, как сторонника вручения 47-му президенту США нобелевской премии мира. Но инициатива Иссы-Билиракиса несколько разрушает светлый образ республиканцев, как возможных покровителей Баку. Между тем, среди членов двух американских партий есть и поборники «армянского дела», и сторонники сближения с тюркским тандемом. И в этом контексте делать ставки только на Вашингтон, углубляя противоречия с Москвой, для Азербайджана вряд ли продуктивно. Впрочем, и минимизация «вредоносного влияния» России в Армении вряд ли соответствует интересам Еревана, особенно если учесть влияние РФ (как и ЕАЭС) на национальную армянскую экономику.

Сергей Маркедонов

Страны Южного Кавказа приветствуют высокого гостя. 13 октября начался визит действующего председателя ОБСН, министра иностранных дел Финляндии Элины Валтонен. Эту должность она занимает в правительстве Петтери Орпо, начиная с 20 июня 2023 года. Нельзя сказать, чтобы Валтонен имела значительный опыт внешнеполитической деятельности. Она представляет консервативную партию «Национальная коалиция» и большую часть своей политической карьеры работала на внутреннем контуре. Но сейчас Финляндия председательствует в ОБСЕ и поэтому Валтонен придется в сжатые сроки освоить сложности кавказской повестки.

В планах действующего председателя ОБСЕ провести встречи с высокопоставленными представителями Азербайджана, Армении и Грузии. В контексте армяно-азербайджанского урегулирования Валтонен будет заниматься ликвидационной деятельностью. Совет министров Организации 1 сентября принял решение о закрытии Минской группы (МГ). Экспромт подготовленный! Тем не менее, эта структура ОБСЕ завершает свою работу. В Азербайджане этот шаг открыто приветствуют. По словам Ильхама Алиева, «ненавистная Минская группа уже доживает последние дни». В Армении публичный энтузиазм особо не проявляется, хотя никто иной, как премьер-министр этой страны вместе с азербайджанским лидером инициировал процедуру роспуска МГ.

Особая статья и конкретного визита, и деятельности ОБСЕ в целом- Грузия. Отношения официального Тбилиси и Организации характеризуются определением «все сложно». Миссия Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ не участвовала в наблюдении за муниципальными выборами в Грузии. По мнению представителей этой организации, приглашение от грузинских властей, отправленное менее чем за месяц до дня выборов, «не оставило достаточно времени для надежного и содержательного наблюдения». Кампания 2014 года также прошла без миссии ОБСЕ, однако тогда это случилось из-за финансовых проблем самой миссии. Сегодня же, как мы видим, Грузия переживает сложный кризис в отношениях с ЕС и с США, что не может не сказаться и на ОБСЕ. Однако это не стало помехой для обсуждения перспектив Женевских дискуссий по безопасности на Кавказе, остающейся фактически единственной площадкой для обсуждения взаимоотношений между Грузией, Абхазией и Южной Осетией.

Сергей Маркедонов

Визит Дональда Трампа на Ближний Восток показывает, что глобализация никуда не исчезла, хотя и трансформировалась в нечто более знакомое по советским учебникам, где особое внимание уделялось империализму.

Глобальный мир выглядит сейчас не таким, как еще десятилетие назад. Миграционные потоки воспринимаются развитыми странами уже не столько как ресурс, сколько как угроза. Усиливаются правые партии, настаивающие на ограничении миграции. Трамп развязывает тарифную войну, причем в качестве защитника мирового свободного рынка выступает коммунистический Китай, которому – как «мастерской мира» - этот рынок крайне выгоден. Впрочем, тарифная война привела к тому, что и Китай начинает играть по «военным» правилам, усиливая контроль за экспортом стратегически важных редкоземельных металлов, что, в свою очередь, вызывает жесткую реакцию Трампа.

Но означает ли это, что глобализация закончилась? Спешить не надо. Значительная часть составляющих глобального мира никуда не исчезает. Остается Интернет, который, как выяснилось, резко расширяет возможности в том числе и для критиков глобализации. Фрагментация информационного пространства по идеологическому признаку происходит в рамках одной глобальной сети, где люди могут конструировать приемлемую для них медийную повестку, не будучи зависимыми от приоритетов руководства телеканалов.

Культурная глобализация также никуда не исчезла. Олимпийские игры, Нобелевские премии и Голливуд с его Оскарами много и активно критикуют, но конкурентоспособных альтернатив им никто не придумал.

Мировые политические процессы остаются глобальными, причем иногда в более открытых формах, чем раньше. Илон Маск откровенно подыгрывает «Альтернативе для Германии». Трамп публично желает победы Виктору Орбану на предстоящих выборах. Джей Ди Вэнс обвиняет европейские элиты в нарушении демократических принципов в отношении крайне правых.

И старый американский изоляционизм больше не работает. Конгрессвумен Марджори Тейлор Грин, требующая прекратить любую поддержку любых иностранных государств, находится в явном меньшинстве в собственной партии. А Трамп демонстративно мирит страны и народы, демонстрируя свою доминирующую роль. Вспомним, что США вышли на мировую арену после Портсмутской конференции, где Теодор Рузвельт помирил Россию и Японию и получил Нобелевскую премию мира.

В экономической сфере, несмотря на протекционистские тенденции, мировой рынок никуда не исчез. В финансовой сфере глобализационные процессы только усиливаются с появлением криптовалют, на что государства вынуждены реагировать. Частичная реиндустриализация, попытки которой – с неясным пока результатом – происходят в США и Германии, не противоречит глобализации, так как постиндустриальное общество не является синонимом глобализации. К тому же сфера услуг не просто продолжает играть значительную роль в росте ВВП, но и постоянно совершенствуется.

А что нового? Борьба за ресурсы и рынки сбыта, в ходе которой формируются и распадаются коалиции. Но это уже проходили в период империализма, когда старый колониализм уступил место новым, более сложным, процессам. Если перефразировать известную ленинскую фразу, то империализм – это первая стадия глобализации. Сейчас идет речь о частичном возврате к этой фазе – хорошо бы, чтобы без свойственных ей мировых войн.

Вопрос в том, будет ли эта борьба проходить в рамках выработанных правил, или же нет. А это во многом зависит от того, выльется ли жесткий торг между США и Китаем в полномасштабную конфронтацию. На рациональном уровне ее не хочет ни одна из сторон, но эскалация имеет свою логику - как это было, например, летом 1914 года.

Алексей Макаркин

Перу: импичмент и «стойкая моральная неспособность».

Перу – уникальная страна в современной Латинской Америке. Все президенты страны, избранные на свой пост с 1985 года, оказались участниками громких скандалов. Алан Гарсиа Перес (1985-1990 и 2006-2011) застрелился перед арестом по обвинению в коррупции. Альберто Фухимори (1990-2000) устроил самопереворот, установил авторитарный режим, был подвергнут импичменту, осужден за нарушения прав человека и долгие годы провел в тюрьме (освобожден по состоянию здоровья менее чем за год до смерти). Алехандро Толедо (2001-2006) и Ольянта Умала (2011-2016) были осуждены за коррупцию. Педро Пабло Кучински (2016-2018) попытался освободить Фухимори и ушел в отставку под угрозой импичмента за этот шаг.

Последние два президента были изгнаны с помощью импичмента. Мартин Альберто Вискарра (2018-2020) был обвинен в давней коррупции на посту губернатора (сейчас его судят). Левый популистский политик Педро Кастильо (2021-2022) схлестнулся с правым «истеблишментным» парламентом, попытался устроить самопереворот и разогнать депутатов, но проиграл (сейчас его также судят).

Были еще президенты переходного периода после вынужденного завершения полномочий предшественника, но занимали они свои посты недолго. Из них запомнился Валентин Паниагуа, который в 2000-2001 годах руководил процессом перехода от авторитаризма к демократии и заслужил уважение многих сограждан. Но когда в 2006 году он решил сам баллотироваться в президенты, то получил лишь 5% голосов. Через несколько месяцев он умер – хоронили его с почестями как честного человека.

Особенностью перуанского законодательства является формулировка о «стойкой моральной недееспособности», которая позволяет объявить импичмент. Практика показывает, что депутаты могут понимать под этим самые разные деяния – от самопереворота до недозаканных на момент смещения коррупционных обвинений и даже конкретных непопулярных решений.

Теперь импичменту подвергнута Дина Болуарте, которая была вице-президентом при Кастильо и сменила его на посту президента после импичмента. Во время своей избирательной кампании она была малоизвестным левым политиком, оказалась во власти только благодаря харизматичному Кастильо, но став президентом, резко сдвинулась вправо. Ее правительство разгоняло сторонников Кастильо, во время подавления протестов погибли десятки людей – ее недавних избирателей. Это сделало ее полностью неприемлемой для левых, но и для правых она своей не стала.

Поначалу Болуарте обещала провести досрочные выборы, но потом решила оставаться у власти до окончания срока полномочий Кастильо в 2026 году. И это ей почти удалось, несмотря на периодически вспыхивавшие скандалы (один из них касался дорогого «Ролекса» на руке президента). Но депутаты не поддерживали импичмент, так как парламент фрагментирован, импичмента требовали левые, а правые выступали против него. Но выборы приближались, и весь политический класс счел за благо отмежеваться от Болуарте, рейтинг которой находится в пределах 2-4% - любая связь с ней негативно влияла на популярность.

Причем в качестве обоснования импичмента был выбран уголовно ненаказуемый, но эмоционально воспринимаемый повод. В стране происходит обвальный рост преступности, очередным примером которого стало нападение 8 октября на музыкальную группу Agua Marina, в результате чего были ранены пять человек (включая четырех музыкантов). Узнав об этом, Болуарте не проявила эмпатии, после чего депутаты уже 10 октября сместили ее с поста 121 голосом из 130. Отсутствие эффективности и дефицит сострадания также можно подвести под «стойкую моральную неспособность».

Теперь фаворитами выборов считаются правые политики, которых подозревают в авторитарных наклонностях – только что ушедший в отставку для участия в избирательной кампании мэр Лимы Рафаэль Лопес Алиага и дочь Фухимори Кейко. Впрочем, перуанская политика в условиях фрагментации способна приносить сюрпризы. Как в 2021 году, когда мобилизация индейских сельских избирателей привела к власти Кастильо, который считался аутсайдером.

Алексей Макаркин

Похоже, значение недавно прошедших муниципальных выборов в Грузии стало выходить за рамки общенациональной повестки в этой стране. Лидеры постсоветских государств, выражая свое отношение к их итогам, с одной стороны, вызывают ответную реакцию официального Тбилиси, а в другой, четче манифестируют свою внешнеполитическую идентичность.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко поздравил Ираклия Кобахидзе с «удачными выборами». «Уверенная победа кандидатов «Грузинской мечты» является подтверждением их соответствия высоким стандартам ответственности, надежности и профессионализма» - констатирует он. Какую реакцию вызвали эти оценки в рядах грузинской оппозиции? Понятное дело, что крайне негативную. Но для нас важны акценты. И критики белорусского «Батьки» в Тбилиси сфокусировались на авторитаризме Лукашенко. Хотя стоило бы заметить, что Александр Григорьевич даже после «пятидневной войны» мало того, что продолжил поддерживать территориальную целостность Грузии (от формального признания Абхазии он воздерживается и сейчас, даже установив контакты с властями этой республики), но и сохранил неплохие личные отношения с Михаилом Саакашвили, одной из политических «икон» нынешней грузинской оппозиции.

Напротив, молдавские и украинские власти пытаются солидаризироваться с оппонентами «Грузинской мечты», считая их проводниками евро-атлантической внешней политики, представляя «партию власти» Грузии «марионетками Кремля». Неслучайно поэтому Шалва Папуашвили, спикер грузинского парламента публично обвинил президента Майю Санду в поддержке участников протестных акций 4 октября в Тбилиси. Но еще за несколько дней до этого правительство Грузии отказались поздравлять молдавского лидера с победой ее партии «Действие и солидарность» на парламентских выборах.

Однако обращает на себя внимание мотивация Ираклия Кобахидзе! В ней все прекрасно. «Пока Молдавия остается членом СНГ, нам сложно ее поздравить. Подождем, когда она выйдет из СНГ, и тогда посмотрим, пересмотрим вопрос»,- резюмировал премьер. Сама Грузия, последней вступив в Содружество только в 1994 году (но решение об этом было принято в 1993-м), первой покинула его в 2009 году. Но есть нюанс! Страстные обличители СНГ, выйдя из рядов этой организации-наследницы «имперского прошлого», сохранили свое участие в более, чем 70 договорах! Впрочем, речь не только об этом. Грузинские власти предпочитают использовать против Кишинева не «евразийские слоганы», а вполне себе евро-атлантические! И вообще Тбилиси стремится показать всем: грузинский внешнеполитический дрейф - это не поворот в сторону Москва и Минска от «дружбы» с Киевом и Кишиневом, это борьба против прозападных перегибов!

Сергей Маркедонов

Президент США Дональд Трамп заявил, что премьер-министр Индии Нарендра Моди «сегодня» заверил его в том, то страна не будет покупать российскую нефть. Однако МИД Индии не подтвердил, что Моди провел разговор с Трампом. Но, похоже, речь идет не о результатах конкретного разговора, а о месседжах индийских властей, адресованных США.

Еще в августе США ввели дополнительные пошлины в размере 25% на индийские товары в связи с приобретением Нью-Дели российской нефти и нефтепродуктов, а позднее увеличили их до 50%. Индийская сторона расценивает эти действия как несправедливые.

Официальная позиция Индии носит сдержанный характер. Власти Индии в сфере импорта энергоносителей ориентируются на интересы потребителей, заявил официальный представитель индийского внешнеполитического ведомства Рандхир Джайсвал, комментируя слова Трампа. По словам Джайсвала, «Индия является крупным импортером нефти и газа. Защита интересов индийского потребителя в условиях нестабильной энергетической ситуации является нашим постоянным приоритетом. Наша политика в области импорта полностью подчинена этой цели. И добавил: «Обеспечение стабильных цен на энергоносители и надежных поставок является двумя целями нашей энергетической политики. Это включает в себя расширение наших источников энергии и диверсификацию, соответствующую рыночным условиям».

Столь осторожное и расплывчатое заявление связано с критикой со стороны оппозиционного Индийского национального конгресса, обвинившего Моди в том, что он идет на поводу у Трампа. Оппозиция вполне естественно использует любые возможности для того, чтобы ослабить позиции правящей партии – и, одновременно, подчеркнуть собственный патриотизм.

Но ключевое слово в заявлении Джайсвала – это «диверсификация». Интересно также, что касаясь сотрудничества с США, представитель МИД отметил, что индийская сторона «на протяжении многих лет стремились расширить закупки энергии» в этой стране. В США была направлена официальная индийская делегация для переговоров по нефтяному вопросу. А заместитель министра торговли Индии Раджеш Агравал сообщил, что Индия рассматривает возможность двукратного увеличения закупок энергоносителей у США. Этот шаг направлен на сокращение торгового дефицита, вызывающего обеспокоенность американской стороны, и может способствовать продвижению переговоров по двустороннему торговому соглашению. Они начались в феврале, но пока не привели к результату.

А на неофициальном уровне распространяется более конкретная информация. Индийские нефтеперерабатывающие заводы сократили импорт российской нефти на 50%, сообщает Reuters со ссылкой на представителя Белого дома. По словам чиновника, такое решение было принято после переговоров Нью-Дели и Вашингтона по вопросам торговли. Других деталей он не привел. Тем не менее, индийские источники сообщили, что сокращение еще не заметно, хотя это может быть отражено в показателях импорта за декабрь или январь. Ранее агентство сообщило со ссылкой на три источника, что на фоне растущего давления со стороны США индийские НПЗ готовятся сократить закупки сырья у России с декабря.

Впрочем, слова Трампа о том, что Моди пообещал прекратить закупки российской нефти, «застали врасплох» государственные НПЗ Индии. Об этом сообщает Bloomberg со ссылкой на участников рынка. Но трое из шести руководителей государственных НПЗ, с которыми пообщалось издание, сообщили, что импорт российской нефти сократится в краткосрочной перспективе. Все шестеро при этом сказали, что правительство не информировало их о решении, и теперь они ждут указаний.

Из всего этого следует, что речь в ближайшем будущем может идти не о прекращении, а о сокращении закупок российской нефти. Пока же Индия диверсифицирует поставки не только за счет возможного расширения поставок из США. Два индийских нефтеперерабатывающих завода приобрели крупную партию нефти (всего 4 млн баррелей) в Гайане со сроками поставок в конце декабря – начале января. Но поставщиком и в этом случае является американская Exxon Mobil – так что Трампу это должно понравиться.

Алексей Макаркин

Во Франции второе правительство Себастьена Лекорню избежало двух вотумов недоверия. Но впереди голосование за бюджет.

Первый кабинет Лекорню просуществовал сутки и рухнул по двум причинам. Во-первых, стало ясно, что ему сразу же будет объявлен вотум недоверия. Во-вторых, вспыхнули разногласия между макроновцем Лекорню и одним из ключевых министров – главой МВД и лидером «Республиканцев» Брюно Ретайо. Назначение министром обороны макроновца Брюно Ле Мэра вызвало неприятие Ретайо, так как Ле Мэр долгое время руководил французской экономикой, оказавшейся в ситуации бюджетного кризиса.

После отставки Лекорню у Макрона было несколько вариантов действий, но все плохие. Можно было распустить парламент с последующим усилением позиций «Национального объединения». Еще один вариант – назначение премьером Жордана Барделла – был бы капитуляцией перед «Национальным объединением». Вариант собственной отставки Макрон не рассматривал – это был бы полный крах.

Но был еще один путь – попробовать договориться с социалистами, которые в отличие от «Непокоренной Франции» - своего бывшего партнера по Новому Народному фронту – выражали желание пойти на компромисс при условии ревизии неприемлемой для левого электората пенсионной реформы – ключевой меры макроновского второго срока. Макрон выбрал этот путь, но отказался назначить премьером социалиста или какого-либо другого левого политика. Если представитель левого фланга принял бы предложение возглавить «промакроновский» кабинет, то он стал бы изгоем для левого электората. Если же Макрон согласился бы на левое правительство, то капитулировал бы перед Жан-Люком Меланшоном из «Непокоренной Франции».

Был выбран более сложный путь, связанный с политической эквилибристикой. Макрон вновь поручил формирование кабинета своему стороннику Лекорню, причем в новое правительство не вошли ни социалисты, ни «Республиканцы», выступающие против ревизии пенсионной реформы. Казалось бы, база кабинета сжалась до минимума и включает в себя только центристские партии – макроновское «Возрождение», «Горизонты» экс-премьера Эдуара Филиппа и MoDem тоже экс-премьера Франсуа Байру. Хотя в правительство вошли четверо «республиканских» министров, но их тут же исключили из партии.

Но второй кабинет Лекорню оказался более устойчивым, чем первое. Дело в том, что Лекорню объявил о приостановке пенсионной реформы до президентских выборов 2027 года. В это время пенсионный возраст повышен не будет. В результате социалисты оказались поддерживать вотум недоверия. А «Республиканцы» были в принципе против вотума, чтобы не играть по правилам, диктуемым «Национальным объединением» и сохранять собственную идентичность.

Таким образом две попытки вотума недоверия провалились. За вотум, выдвинутый партией Марин Ле Пен, сторонники Меланшона голосовать отказались – он набрал лишь 144 голоса из требуемых 289. Меланшон не хочет иметь с Ле Пен ничего общего, для его избирателей вся семья Ле Пен – это «фашисты». А вот Ле Пен поддержала вотум, внесенный Меланшоном – ее избиратели к такому решению отнесутся спокойно. Но так как социалисты за вотум не голосовали, то в сумме «лево-правая» оппозиция получила лишь 271 голос. Кабинет устоял.

Но теперь предстоит голосование по бюджету. Депутаты уже отказались поддерживать «бюджет Байру», но «бюджет Лекорню» вряд ли будет принципиально от него отличаться. К тому же Лекорню еще при формировании своего первого кабинета обещал, что не будет использовать статью 49.3 Конституции, которая позволяет принимать законы в обход парламента (но тогда может следовать внесение вотума недоверия). Сейчас Лекорню подтверждает свою позицию. А раз так, то ему надо будет получить большинство голосов именно за непопулярный бюджет, что куда сложнее, чем «отбиться» от очередного вотума.

А пока идет работа над бюджетом, Макрону приходится объясняться с собственными сторонниками, которые защищали пенсионную реформу, терпя репутационные издержки и даже угрозы со стороны разъяренных «предпенсионеров». Теперь же выяснилось, что их труды и жертвы были напрасными – и они разочарованы.

Алексей Макаркин

Новость о домашнем аресте экс-главы президентской администрации Азербайджана Рамиза Мехтиева спровоцировала большое количество комментариев. И здесь интересна даже не суть дела, а реакция на событие. Большая часть комментаторов начала рассматривать данный кейс, как часть «геополитической игры». Неужели Путин и Алиев не договорились в Душанбе? Почему Москва отказалась от «своей руки в Баку»? Вот наиболее типичные вопросы, которые стали появляться в новостных лентах и на сайтах СМИ.

Впору говорить о формировании особого аналитического «угла преломления», при котором все оценки внутренних процессов в постсоветских странах неизбежно скатываются в «геополитическую колею». Но зададимся другими вопросами. Рамиз Мехтиев занимал пост главы президентской администрации на протяжении без малого четверть века. Он был рядом с отцом Ильхама Алиева, помогал ему возвращаться во власть, а в советский период был одним из наиболее верных членов «старой гвардии». Рука Москвы? Если следовать тезису о советской выучке, как основе постсоветской лояльности, то тогда к числу «пророссийских лидеров» надо относить и Эдуарда Шеварднадзе, и Петра Лучинского, и Альгирдаса Бразаускаса, и Леонида Кравчука вместе с его тезкой Кучмой. Но в действительности, траектории всех вышеуказанных политиков развивались совсем не в унисон с интересами Москвы.

Азербайджан, напомню, одним из первых решился на вывод с его территории российских войск (он произошел даже раньше, чем это было и в прибалтийских республиках). ОК, здесь была инициатива «Народного фронта». Но и после возвращения Гейдара Алиева данное решение не было пересмотрено. И напротив, именно при «старой гвардии» Баку отказался от охраны рубежей страны российскими пограничниками. А были еще «контракт века» с крупными зарубежными компаниями и создание ГУАМ, наращивание кооперации с Турцией и Западом. И все это время Рамиз Энверович был во главе администрации. Как был и при осуществлении транзита власти от отца к сыну, от Гейдара, к Ильхаму Алиеву.

Баку проводил такую внешнюю политику, которую эксперты назвали «политикой качелей». В ней все «руки Москвы» уравновешивались «руками Запада». И Рамиз Мехтиев, вне всякого сомнения, был одним из дирижеров этого процесса. О его расхождениях с действующим президентом еще напишут объективные историки, когда источники об эпохе рубежа прошлого и нынешнего века станут доступны хотя бы в минимальной степени. Но очевидно, что Ильхам Алиев не вчера и не сегодня принял решение расстаться со «старой гвардией». И процесс этот шел, как минимум, с 2018 года, когда пост премьер-министра республики покинул еще один ветеран азербайджанской управленческой элиты Артур Расизаде. Сам же «серый кардинал», как называли Мехтиева в прессе, оставил свою должность шесть лет назад. И за это время он вряд ли сохранил в нетронутом виде сеть своих сторонников в высших эшелонах власти.

История с арестом Мехтиева несет в себе много неразгаданных паззлов. Но было бы большим упрощением все сводить к «геополитическим» комбинациям.

Сергей Маркедонов

Президентом Боливии избран правоцентрист Родриго Пас.

Выбор во втором туре у боливийских избирателей был между двумя кандидатами, принадлежащими к правой части политического спектра – Пасом и Хорхе Кирогой. Провал экономической политики левого правительства привел к тому, что граждане выбирали между двумя подчеркнуто «капиталистическими» альтернативами – более жесткой и помягче. Выбрали вторую, социально окрашенную. Пас получил 54,5% голосов, Кирога - 45,5%.

В первом туре все кандидаты набрали в сумме 5,35 млн голосов, притом, что 1,37 млн (19,87%) были признаны недействительными. В абсолютном большинстве недействительными оказались голоса сторонников бывшего президента Эво Моралеса, который призвал бойкотировать выборы. Так как в Боливии голосование обязательное, и за отсутствие на избирательных участках без уважительных причин избиратель не может получать свою зарплату в банке в течение трех месяцев после выборов, то сторонники Моралеса на выборы приходили, но не голосовали за предложенных кандидатов.

Однако во втором туре оставшиеся два кандидата получили в сумме 6,14 млн голосов. Такой бурный рост числа действительных бюллетеней объясняется просто – Пас смог привлечь на свою сторону часть сторонников Моралеса, хотя тот и не отказался от своей бойкотистской тактики. Свою роль сыграли поездки по регионам, в ходе которых он обещал более мягкий экономический курс, чем тот, за который выступал Кирога.

За Кирогу голосовало много молодых образованных избирателей из крупных городов, для которых Моралес и уходящий в отставку президент Луис Арсе были полностью неприемлемы, несмотря на нынешнюю вражду между этими политиками. А более возрастные и менее образованные избиратели шли голосовать за Паса, в том числе и для того, чтобы не пустить к власти Кирогу. Их страшила перспектива неолиберальной политики, которую они помнили по 1980-90-м годам («эффект 90-х» действует не только в России). Массовая приватизация и свертывание социальных программ в целях бюджетной экономии для них неприемлемы.

Есть и воспоминания о том, как Кирога, будучи президентом в 2001-2002 годах, активно боролся с производителями коки, которых потом и поднял на борьбу Моралес. Понятно, что они опасаются возобновления жесткой политики в этой сфере при поддержке США – тем более, что Дональд Трамп провозгласил курс на борьбу с наркомафией в Латинской Америке. Пас дополнительного давления на производителей коки не обещал – и стал для них «меньшим злом».

А что будет с литием, о котором до и во время избирательной кампании говорилось немало? Боливия обладает одними из самых крупных залежей лития в мире, ее резервы оцениваются примерно в 23 млн тонн. В 2024 году правительство Арсе подписало соглашения с российскими и китайскими компаниями о разработке литиевых месторождений, но они «зависли» в парламенте. Ратифицировать их до выборов не удалось, а в нынешнем составе парламента доминируют правые партии, так что перспектив не видно.

Кирога выступал за полный отказ от этих соглашений. Пас, как и в других вопросах, здесь осторожнее – он заявляет о необходимости пересмотра контрактов, чтобы добиться большей прозрачности. Но практическая политика новых боливийских властей будет связана с оглядкой на США, восстановить отношения, с которыми обещали оба кандидата. В свою очередь, госсекретарь США Марко Рубио перед вторым туром назвал выборы в Боливии «одним из самых многообещающих событий» в Латинской Америке после многих лет пребывания у власти «антиамериканского, враждебного правительства» и заявил, что оба кандидата «хотят прочных и лучших отношений с США».

США дают понять, что готовы сотрудничать с Пасом, но делать это они будут на своих условиях. И хотя, в отличие от Кироги, Пас не пытался в ходе кампании вписаться в трампистский дискурс, но сопротивляться давлению США ему будет сложно. Поэтому можно ожидать дистанцирования Боливии от нелюбимого Трампом БРИКС, хотя и без демонстративных акций. США будут лоббировать и выгодные им литиевые сделки. И у производителей коки могут быть проблемы – вопрос, насколько большие.

Алексей Макаркин

В Японии сформирована новая правительственная коалиция во главе с премьером Санаэ Такаити.

Приход на пост лидера Либерально-демократической партии (ЛДП) Такаити привел к разрыву существовавшей четверть века коалиции между ЛДП и буддистской партии «Комэйто». Коалиция была непростой, учитывая позиционирование «Комэйто» как партии пацифистской и выступающей за высокие моральные стандарты в политике. Тогда как в ЛДП все более усиливаются политики, выступающие за отмену «мирной» 9-й статьи Конституции.

Впрочем, «Комейто» была вынуждена согласиться с новой интерпретацией 9-й статьи, принятой в 2014 году правительством Синдзо Абэ – о том, что Япония имеет право на «коллективную самооборону» и может использовать Силы самообороны не только в случае вооруженного нападения на Японию, но также в случае нападения на страны, с которыми Япония поддерживает тесные связи, и в случае серьёзной угрозы такого нападения. В развитие этой интерпретации в 2015 году парламент Японии разрешил использовать Силы самообороны для участия в военных конфликтах за рубежом.

Что касается моральных стандартов, то ЛДП периодически сотрясают коррупционные скандалы и обвинения в неэтичности. Традиционной реакцией на скандалы были извинения на уровне ключевых партийных деятелей и отставки виновных. Последний по времени скандал с политическими пожертвованиями, разразившийся в 2023 году, привел не только к извинениям и отставкам, но и к роспуску практически всех внутрипартийных фракций. Но ничего не помогло. ЛДП вместе с «Комэйто» утратили большинство в обеих палатах парламента, боровшиеся за «чистоту» партии премьеры Фумио Кисида и Сигэру Исиба были вынуждены уйти в отставку, приняв на себя политическую ответственность за неудачи.

И вот Такаити – первая женщина на посту лидера ЛДП – решила изменить подход. Она исходит из того, что надо не пытаться демонстративно «очиститься» – все равно избиратели этого не оценят - а поднять знамя патриотизма, укрепления Сил самообороны и борьбы с миграцией. Разумеется, продолжатся и демонстративные посещения синтоистского храма Ясукуни, где поклоняются душам воинов, погибших за Японию и императора (включая в их число и казненных по приговору Токийского трибунала в 1948 году).

Многое из этого было и раньше, но с оглядкой на позицию «Комэйто», которая призывала к компромиссам и в ряде случаев их добивалась. Теперь же Такаити фактически сорвала коалиционные переговоры с буддистской партией. При новом лидере ЛДП заключила коалиционное соглашение с популистской Партией инноваций, которая, как ожидается, не будет выступать с пацифистских позиций и окажется более совместимой с обновленным курсом ЛДП. Ее члены не вошли в правительство, но партия поддерживает новый кабинет извне.

Партия инноваций изначально имеет ярко выраженный региональный характер – ее основная электоральная и политическая опора находится в Осаке, третьем по величине городе Японии. Лидер партии Хирофуми Ёсимура занимает пост губернатора префектуры Осаки. Одним из ключевых требований партии – в том числе в ходе коалиционных переговоров - является провозглашение Осаки второй столицей Японии на случай стихийного бедствия или другой чрезвычайной ситуации в Токио. Впрочем, в последнее время «инноваторы» расширяют свое влияние за пределы Осаки – в 2023 году их кандидат стал губернатором префектуры Нара, граничащей с Осакой.

Также партия настаивает в качестве скорейших мер на сокращении числа депутатов (что явно не понравится ЛДП, многие деятели которой десятилетиями избираются в своих округах) и отмене налога с продаж для продовольствия (ЛДП тоже не в восторге).

Отметим, что и другие программные положения Партии инноваций сильно расходятся с приоритетами ЛДП. Там и реформа социального страхования и пенсионной системы с введением универсального базового дохода, и введение бесплатного образования на всех уровнях, до университетского включительно, и многое другое. Так что новая коалиция выглядит непростой – неясно, сколько времени «инноваторы» будут поддерживать ЛДП без угрозы для собственного рейтинга.

Алексей Макаркин

Муниципальные выборы в Грузии производят впечатление широких кругов по воде. Об их воздействии на внутри-и-внешнеполитическую повестку этой страны еще будут много писать и говорить. Как правило, в фокус внимание российских экспертов попадает риторическая пикировка грузинских властей и представителей брюссельской евробюрократии. Однако это пока не привело к переходу количеств в некое новое качество отношений. Европейский вектор Грузии подморожен, но не свернут.

Иное дело- внутриполитические инициативы. У нас они известны меньше, но их влияние сказывается уже «здесь и сейчас». Парламент Грузии стараниями провластной «Грузинской мечты» принял в третьем чтении законопроект о т.н. «запрещенных партиях». Оппозиция и представители «грузинского зарубежья» даже говорят о «запрете партий». Необходимо разобраться в нюансах инициативы «партии власти».

Речь, между тем, идет о том, что парламентарии приняли поправки в закон о Конституционном суде (КС). Они нацелены на запрет политической деятельности для лиц, попадающих под ограничения для партийной деятельности. Власти, конечно же, говорят о «радикалах» и «экстремистских силах», а не о партиях вообще.

Проект получил 82 голоса «за», против ни одного голоса. В сооветствии с поправками, если КС признает политпартию неконституционной, у ее членов не будет возможности для занятий партийной деятельностью, участия в выборах и замещению вакантных чиновничьих позиций. Решение же о запрете на занятие политической деятельностью принимается бессрочно. «Запрещенные» политики также не смогут создавать новую партию, то есть перезагрузка «старых брэндов» будет невозможна.

Впрочем, стоит иметь в виду несколько моментов. Во-первых, сам проект поправок был зарегистрирован еще 31 марта 2025 года, то есть за более, чем полгода до выборов в местные органы власти. Правящая партия не очень-то скрывала свои намерения провести санацию внутриполитического пространства. Но уличные акции радикальной оппозиции позволили властям форсировать принятие нужного им законопроекта. Во-вторых, эта инициатива, призванная, по сути раз и навсегда покончить с наследием «националов» и Михаила Саакашвили, может парадоксальным образом придать некий смысл оппозиционной активности. Хотя «бывшие» не раз доказывали свою «способность» проваливать раз за разом те возможности, которые им подбрасывала сама власть.

Сергей Маркедонов