Граница предполагает нейтральную полосу. Редко, когда она пролегает не в пространстве, а во времени. На Новый год — будто и там, и там.
Однажды первого января в состоянии «зимняя замкнутость» я сидела под белоснежными стенами Свято-Боголюбского женского монастыря в поселке Боголюбово. (Не спрашивайте). Синие купола, простор, разбухшее серое снежное небо. Крепкий мороз и почти никого. Рядом темный замерзший пруд с кривыми мостками. Жилья не видно, только огороды и посеревшие от времени заборы. Мужик идет к туалету, над крышей сарая развевается российский триколор.
Снег занес мою крышу еще в январе, предоставив мне замкнутость дум и деяний. Я жила взаперти, как огонь в фонаре или как насекомое, что в янтаре уместилось в простор тесноты идеальной. (Ахмадулина)
По льду пруда маленькая девочка в розовом пальто неловко катается на коньках, часто падает и, поднимаясь, каждый раз кричит: — Папа! Спасибо! Они мне очень, очень нравятся! И звонкое эхо от стен. Наверное, коньки ей подарили на Новый год. Папа держит на руках пухляша не старше двух лет. Их мастиф норовит тоже пробежаться по льду, но скользит, все четыре лапы смешно разъезжаются в разные стороны. Он расстраивается, идет грызть подмерзшую сухую траву с берегов и громко (!) хрустит ею. Мама, небось, дома пироги печет, накрывает на стол к обеду. Они сейчас вернутся румяные в домашнее тепло и будут долго раздеваться, греть руки-ноги, сушить варежки, а потом все вместе смотреть мультфильм, это ж ясно.
Потом мимо прошли два подростка с клюшками. Один говорит: а шайбу взяли? Оказалось, не взяли. Из людей больше никого, из звуков больше ничего, только иногда поезд. А вдали церковь Покрова на Нерли. И все какое-то притихшее, необыкновенное, на паузе. Будто не будет завтра и не было вчера. Идеально.
Граница предполагает нейтральную полосу. Редко, когда она пролегает не в пространстве, а во времени. Еще реже прыжок между прошлым и будущим ощущается как парение и доставляет удовольствие. Первые дни года, по крайней мере первый день, и уж точно тишайшее утро первого января — чудесный момент нейтралитета и со стороны прошлого, и со стороны будущего. Зависая в нем, нельзя нарушать ни одну из границ. Не вторгаться, не задавать себе вопросов. Впрочем, это прекрасное зависание можно репетировать и имитировать, тренировать и прощупывать возможности волшебства, а потом тянуть его, длить, сколько хочешь. Только не спугнуть раньше времени шумным весельем и тяжелым алкоголем. А затаиться. Детям праздничное настроение организуют взрослые, самим взрослым с их «что-то я ничего не чувствую, и мандарины не помогают» приходится действовать самостоятельно. Приблизительно по тому же физиологическому принципу, что улыбка, натянутая искусственно, приводит к улучшению настроения.
Раздражаясь при виде пластмассовых оленей и бумажных снежинок, можно растормошить внутреннего ребенка, нюхнув живой хвои и совершив, пусть через силу, несколько ритуалов — достать коробку с игрушками, распутать гирлянду, поглядеть в глаза Деду Морозу с дыркой в боку. Главное, не спеша и в тишине подготовиться сначала к вступлению на нейтральную полосу, потом к пересечению границы года. А хлопушки и фейерверки потом. В порядке самоподготовки — нарядить елочку не за час, а за неделю до и сидеть себе вечерами рядом, чтобы огоньки горели среди хвои, а бабушкина игрушка «Хозяйка медной горы» на прищепке подсвечивалась именно зеленым. И обязательно горчицы к холодцу. Потом цедить вишневую наливку из старой рюмки цветного стекла. Конечно, еще кошка греет бок. Интернет-детокс, информационный вакуум и снег где-то там, в мире… Если держать новогодний нейтралитет хотя бы неделю, ответы приходят сами.
Граница предполагает нейтральную полосу. Редко, когда она пролегает не в пространстве, а во времени. На Новый год — будто и там, и там.
Однажды первого января в состоянии «зимняя замкнутость» я сидела под белоснежными стенами Свято-Боголюбского женского монастыря в поселке Боголюбово. (Не спрашивайте). Синие купола, простор, разбухшее серое снежное небо. Крепкий мороз и почти никого. Рядом темный замерзший пруд с кривыми мостками. Жилья не видно, только огороды и посеревшие от времени заборы. Мужик идет к туалету, над крышей сарая развевается российский триколор.
Снег занес мою крышу еще в январе, предоставив мне замкнутость дум и деяний. Я жила взаперти, как огонь в фонаре или как насекомое, что в янтаре уместилось в простор тесноты идеальной. (Ахмадулина)
По льду пруда маленькая девочка в розовом пальто неловко катается на коньках, часто падает и, поднимаясь, каждый раз кричит: — Папа! Спасибо! Они мне очень, очень нравятся! И звонкое эхо от стен. Наверное, коньки ей подарили на Новый год. Папа держит на руках пухляша не старше двух лет. Их мастиф норовит тоже пробежаться по льду, но скользит, все четыре лапы смешно разъезжаются в разные стороны. Он расстраивается, идет грызть подмерзшую сухую траву с берегов и громко (!) хрустит ею. Мама, небось, дома пироги печет, накрывает на стол к обеду. Они сейчас вернутся румяные в домашнее тепло и будут долго раздеваться, греть руки-ноги, сушить варежки, а потом все вместе смотреть мультфильм, это ж ясно.
Потом мимо прошли два подростка с клюшками. Один говорит: а шайбу взяли? Оказалось, не взяли. Из людей больше никого, из звуков больше ничего, только иногда поезд. А вдали церковь Покрова на Нерли. И все какое-то притихшее, необыкновенное, на паузе. Будто не будет завтра и не было вчера. Идеально.
Граница предполагает нейтральную полосу. Редко, когда она пролегает не в пространстве, а во времени. Еще реже прыжок между прошлым и будущим ощущается как парение и доставляет удовольствие. Первые дни года, по крайней мере первый день, и уж точно тишайшее утро первого января — чудесный момент нейтралитета и со стороны прошлого, и со стороны будущего. Зависая в нем, нельзя нарушать ни одну из границ. Не вторгаться, не задавать себе вопросов. Впрочем, это прекрасное зависание можно репетировать и имитировать, тренировать и прощупывать возможности волшебства, а потом тянуть его, длить, сколько хочешь. Только не спугнуть раньше времени шумным весельем и тяжелым алкоголем. А затаиться. Детям праздничное настроение организуют взрослые, самим взрослым с их «что-то я ничего не чувствую, и мандарины не помогают» приходится действовать самостоятельно. Приблизительно по тому же физиологическому принципу, что улыбка, натянутая искусственно, приводит к улучшению настроения.
Раздражаясь при виде пластмассовых оленей и бумажных снежинок, можно растормошить внутреннего ребенка, нюхнув живой хвои и совершив, пусть через силу, несколько ритуалов — достать коробку с игрушками, распутать гирлянду, поглядеть в глаза Деду Морозу с дыркой в боку. Главное, не спеша и в тишине подготовиться сначала к вступлению на нейтральную полосу, потом к пересечению границы года. А хлопушки и фейерверки потом. В порядке самоподготовки — нарядить елочку не за час, а за неделю до и сидеть себе вечерами рядом, чтобы огоньки горели среди хвои, а бабушкина игрушка «Хозяйка медной горы» на прищепке подсвечивалась именно зеленым. И обязательно горчицы к холодцу. Потом цедить вишневую наливку из старой рюмки цветного стекла. Конечно, еще кошка греет бок. Интернет-детокс, информационный вакуум и снег где-то там, в мире… Если держать новогодний нейтралитет хотя бы неделю, ответы приходят сами.
2022
BY Утро Полины
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from pl
