«Наверное, мой предок был казаком, который шел с Суворовым через Альпы. Иначе откуда во мне столько русского?» — шутит швейцарец Беньямин Форстер.
Уже 14 лет иностранец живет в Переславле Залесском. Православный крест на груди, баня при 100 градусах, УАЗ-«буханка». Некоторые соседи до сих пор не верят, что он не русский.
Интерес к России ему еще в Швейцарии привили русские друзья – дети диссидентов-эмигрантов. Когда развалился Союз, они вернулись в Россию, и Беньямин стал приезжать к ним в гости… и уже никуда не хотел уезжать.
💬 «В России — общий стол, все делятся, нет разницы «твое-мое». Я это видел в Швейцарии у своих русских друзей, и мне это очень нравилось».
В Переславле он построил дом, женился на русской девушке и растит сына Савву. В городе все зовут заморского соседа Вениамин – это его имя при крещении. Он не просто православный, а старообрядец. Но без перегибов и лишений.
Вениамин занимается пчеловодством, и теперь его пасека – одна из достопримечательностей Золотого кольца.
«Наверное, мой предок был казаком, который шел с Суворовым через Альпы. Иначе откуда во мне столько русского?» — шутит швейцарец Беньямин Форстер.
Уже 14 лет иностранец живет в Переславле Залесском. Православный крест на груди, баня при 100 градусах, УАЗ-«буханка». Некоторые соседи до сих пор не верят, что он не русский.
Интерес к России ему еще в Швейцарии привили русские друзья – дети диссидентов-эмигрантов. Когда развалился Союз, они вернулись в Россию, и Беньямин стал приезжать к ним в гости… и уже никуда не хотел уезжать.
💬 «В России — общий стол, все делятся, нет разницы «твое-мое». Я это видел в Швейцарии у своих русских друзей, и мне это очень нравилось».
В Переславле он построил дом, женился на русской девушке и растит сына Савву. В городе все зовут заморского соседа Вениамин – это его имя при крещении. Он не просто православный, а старообрядец. Но без перегибов и лишений.
Вениамин занимается пчеловодством, и теперь его пасека – одна из достопримечательностей Золотого кольца.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from pl
