Я знаю слишком много, чтобы продолжать делать вид, что всё знаю
Когда-то мне казалось: если я знаю — я защищена. Я могу говорить с гордо поднятой головой, учить, объяснять, выступать. Собирать вокруг себя людей, продвигаться и вообще быть уверенной, где я — та, кто понимает. Но чем больше я знаю, тем яснее: знания не спасают от неуверенности. Не защищают от перемен. Информация льётся. Контексты скачут. То, что было опорой, — к утру уже устарело. Я всё чаще ловлю себя не на нехватке знаний, а на нехватке устойчивости быть в незнании. Гибкость стала важнее структуры. Промежуточные версии — честнее окончательных. И это не значит, что знание теперь неважно и что опыт не важен. Это значит, что важен не только он. Учусь не паниковать, когда всё размыто. Это и есть новая форма опоры.
Я слишком многое увидела, чтобы притворяться, что знаю, как «правильно». (Кряхтит)
Я знаю слишком много, чтобы продолжать делать вид, что всё знаю
Когда-то мне казалось: если я знаю — я защищена. Я могу говорить с гордо поднятой головой, учить, объяснять, выступать. Собирать вокруг себя людей, продвигаться и вообще быть уверенной, где я — та, кто понимает. Но чем больше я знаю, тем яснее: знания не спасают от неуверенности. Не защищают от перемен. Информация льётся. Контексты скачут. То, что было опорой, — к утру уже устарело. Я всё чаще ловлю себя не на нехватке знаний, а на нехватке устойчивости быть в незнании. Гибкость стала важнее структуры. Промежуточные версии — честнее окончательных. И это не значит, что знание теперь неважно и что опыт не важен. Это значит, что важен не только он. Учусь не паниковать, когда всё размыто. Это и есть новая форма опоры.
Я слишком многое увидела, чтобы притворяться, что знаю, как «правильно». (Кряхтит)
BY какая-то библиотека
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from pl
