Rajdian — [ӕ] (Алик Пухати)

С ростом интереса к республике, всё чаще в интернете звучат возмущения по поводу того, что сюда массово переезжают жители соседних республик и других регионов России, покупают квартиры, селятся, начинают вести бизнес. На первый взгляд это может показаться преувеличением, но если копнуть глубже, становится ясно: у этого явления есть два корня.

Во-первых, осетины чувствуют, как сокращается демографический потенциал нашего народа. И это вызывает тревогу. Возникает ощущение, что мы — «сжимающийся» народ, который постепенно уступает собственное пространство другим. Это болезненно. Осетины стали большинством во Владикавказе только в 1970-х, и уже сейчас, глядя вперёд на 40–50 лет, многие задаются вопросом: останется ли за нами этот город? И если его потеряем, то произойдёт ли это параллельно с утратой осетинского присутствия в селах и районах за пределами города? Удар по двум направлениям.

Во-вторых, Осетия, которая долгое время была в стороне от общероссийского интереса, внезапно стала привлекательной. Комфортная городская среда, природа, климат, удобное расположение у границы с Грузией — всё это создаёт возможности для жизни и работы. И вот тут парадокс: приезжие эти возможности видят. А местные — нет.

Многие осетины говорят: «Работы нет». Приезжие же говорят: «Работа есть, нет людей». Это похоже на то, как будто мы живём в двух параллельных Осетиях. Мы стоим перед дверью, ведущей в будущее, видим её, но будто не можем нащупать ручку.

И именно это — демографическое давление с одной стороны и внутреннее ощущение упущенных шансов с другой — и создаёт то напряжение, которое мы сейчас наблюдаем.

www.group-telegram.com/us/rajdian.com/5095

14.7K viewsMay 24 at 13:13

С ростом интереса к республике, всё чаще в интернете звучат возмущения по поводу того, что сюда массово переезжают жители соседних республик и других регионов России, покупают квартиры, селятся, начинают вести бизнес. На первый взгляд это может показаться преувеличением, но если копнуть глубже, становится ясно: у этого явления есть два корня.

Во-первых, осетины чувствуют, как сокращается демографический потенциал нашего народа. И это вызывает тревогу. Возникает ощущение, что мы — «сжимающийся» народ, который постепенно уступает собственное пространство другим. Это болезненно. Осетины стали большинством во Владикавказе только в 1970-х, и уже сейчас, глядя вперёд на 40–50 лет, многие задаются вопросом: останется ли за нами этот город? И если его потеряем, то произойдёт ли это параллельно с утратой осетинского присутствия в селах и районах за пределами города? Удар по двум направлениям.

Во-вторых, Осетия, которая долгое время была в стороне от общероссийского интереса, внезапно стала привлекательной. Комфортная городская среда, природа, климат, удобное расположение у границы с Грузией — всё это создаёт возможности для жизни и работы. И вот тут парадокс: приезжие эти возможности видят. А местные — нет.

Многие осетины говорят: «Работы нет». Приезжие же говорят: «Работа есть, нет людей». Это похоже на то, как будто мы живём в двух параллельных Осетиях. Мы стоим перед дверью, ведущей в будущее, видим её, но будто не можем нащупать ручку.

И именно это — демографическое давление с одной стороны и внутреннее ощущение упущенных шансов с другой — и создаёт то напряжение, которое мы сейчас наблюдаем.

BY Rajdian — [ӕ] (Алик Пухати)