Встреча главы управы Рябченко и депутата Петруковича вновь продемонстрировала формальный подход. Вместо обсуждения и решения насущных проблем района они ограничились осмотром ледяной горки и катка
Между тем, без внимания остались действительно острые вопросы. Жители больше недели отбиваются от незаконной застройки на Большой Черемушкинской, а снегоплавильня в Академическом парке продолжает отравлять воздух. Затянувшееся благоустройство улицы Ивана Бабушкина с колдобинами и буграми, шумные стройки Level и метро, которые не дают спокойно спать, чадящий генератор у кинотеатра «Улан-Батор» и запахи гари от бургерной у метро — всё это остаётся нерешённым.
Эти проблемы давно известны: жители завалили управу жалобами, а соцсети, которые мониторит Шеремет, ежедневно пестрят их обращениями. Однако чиновники предпочитают закрывать на всё это глаза.
Подобные встречи служат лишь для создания видимости работы, в то время как жителям приходится самим бороться с бюрократией, чтобы добиться изменений.
Встреча главы управы Рябченко и депутата Петруковича вновь продемонстрировала формальный подход. Вместо обсуждения и решения насущных проблем района они ограничились осмотром ледяной горки и катка
Между тем, без внимания остались действительно острые вопросы. Жители больше недели отбиваются от незаконной застройки на Большой Черемушкинской, а снегоплавильня в Академическом парке продолжает отравлять воздух. Затянувшееся благоустройство улицы Ивана Бабушкина с колдобинами и буграми, шумные стройки Level и метро, которые не дают спокойно спать, чадящий генератор у кинотеатра «Улан-Батор» и запахи гари от бургерной у метро — всё это остаётся нерешённым.
Эти проблемы давно известны: жители завалили управу жалобами, а соцсети, которые мониторит Шеремет, ежедневно пестрят их обращениями. Однако чиновники предпочитают закрывать на всё это глаза.
Подобные встречи служат лишь для создания видимости работы, в то время как жителям приходится самим бороться с бюрократией, чтобы добиться изменений.
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from ru
