«СТО ЛЕТ ОЖИДАНИЯ» | от «музеев комаров» к восстановлению утраченных церемоний
В начале 2000-х годов правительство Тайваня основало ряд небольших музеев, расположенных в районах проживания коренных народов и предназначенных для демонстрации их культуры, истории и традиций. Однако немногие посещали эти музеи: они стали печально известны как «музеи комаров», поскольку их основными «посетителями» были комары.
Для решения этой проблемы была создана национальная программа «Большой музей ведет малый музей», которая предполагает сотрудничество национальных музеев и музеев коренных народов. В этом материале мы поговорим об этой программе на примере коллаборативного проекта Национального музея Тайваня и Музея коренных народов Чимэй.
Совместная выставка «Сто лет ожидания: наследие Чимэй возвращается в Чимэй» стала первой в рамках цикла «Культурные реликвии возвращаются домой». Сотрудничество двух музеев привело к удивительным открытиям, обогатившим обе стороны проекта: Национальный музей смог уточнить атрибуцию ряда объектов своей коллекции, а взаимодействие сообщества со своими артефактами из Национального музея, многие из которых были не доступны около 100 лет, вызвало воспоминания старейшины – бабушки Адол – о почти забытой церемонии, которая не практиковалась около 70 лет, и которая была реконструирована в рамках проекта.
Этот материал продолжает серию постов о поисках «контактных зон» и «зон вовлечения», о возможности соединения международных стандартов музейной работы с практиками индигенного курирования, которые могут способствовать воспроизводству традиций и укреплению сообществ.
«СТО ЛЕТ ОЖИДАНИЯ» | от «музеев комаров» к восстановлению утраченных церемоний
В начале 2000-х годов правительство Тайваня основало ряд небольших музеев, расположенных в районах проживания коренных народов и предназначенных для демонстрации их культуры, истории и традиций. Однако немногие посещали эти музеи: они стали печально известны как «музеи комаров», поскольку их основными «посетителями» были комары.
Для решения этой проблемы была создана национальная программа «Большой музей ведет малый музей», которая предполагает сотрудничество национальных музеев и музеев коренных народов. В этом материале мы поговорим об этой программе на примере коллаборативного проекта Национального музея Тайваня и Музея коренных народов Чимэй.
Совместная выставка «Сто лет ожидания: наследие Чимэй возвращается в Чимэй» стала первой в рамках цикла «Культурные реликвии возвращаются домой». Сотрудничество двух музеев привело к удивительным открытиям, обогатившим обе стороны проекта: Национальный музей смог уточнить атрибуцию ряда объектов своей коллекции, а взаимодействие сообщества со своими артефактами из Национального музея, многие из которых были не доступны около 100 лет, вызвало воспоминания старейшины – бабушки Адол – о почти забытой церемонии, которая не практиковалась около 70 лет, и которая была реконструирована в рамках проекта.
Этот материал продолжает серию постов о поисках «контактных зон» и «зон вовлечения», о возможности соединения международных стандартов музейной работы с практиками индигенного курирования, которые могут способствовать воспроизводству традиций и укреплению сообществ.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from ru
