«Наверное, мой предок был казаком, который шел с Суворовым через Альпы. Иначе откуда во мне столько русского?» — шутит швейцарец Беньямин Форстер.
Уже 14 лет иностранец живет в Переславле Залесском. Православный крест на груди, баня при 100 градусах, УАЗ-«буханка». Некоторые соседи до сих пор не верят, что он не русский.
Интерес к России ему еще в Швейцарии привили русские друзья – дети диссидентов-эмигрантов. Когда развалился Союз, они вернулись в Россию, и Беньямин стал приезжать к ним в гости… и уже никуда не хотел уезжать.
💬 «В России — общий стол, все делятся, нет разницы «твое-мое». Я это видел в Швейцарии у своих русских друзей, и мне это очень нравилось».
В Переславле он построил дом, женился на русской девушке и растит сына Савву. В городе все зовут заморского соседа Вениамин – это его имя при крещении. Он не просто православный, а старообрядец. Но без перегибов и лишений.
Вениамин занимается пчеловодством, и теперь его пасека – одна из достопримечательностей Золотого кольца.
«Наверное, мой предок был казаком, который шел с Суворовым через Альпы. Иначе откуда во мне столько русского?» — шутит швейцарец Беньямин Форстер.
Уже 14 лет иностранец живет в Переславле Залесском. Православный крест на груди, баня при 100 градусах, УАЗ-«буханка». Некоторые соседи до сих пор не верят, что он не русский.
Интерес к России ему еще в Швейцарии привили русские друзья – дети диссидентов-эмигрантов. Когда развалился Союз, они вернулись в Россию, и Беньямин стал приезжать к ним в гости… и уже никуда не хотел уезжать.
💬 «В России — общий стол, все делятся, нет разницы «твое-мое». Я это видел в Швейцарии у своих русских друзей, и мне это очень нравилось».
В Переславле он построил дом, женился на русской девушке и растит сына Савву. В городе все зовут заморского соседа Вениамин – это его имя при крещении. Он не просто православный, а старообрядец. Но без перегибов и лишений.
Вениамин занимается пчеловодством, и теперь его пасека – одна из достопримечательностей Золотого кольца.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from ru
