Кремлёвский пересмешник

Мнение Д. Дризе емко умещается в уже готовой максиме про быка и Юпитера. И дело не в том, что «нормальность» (не только конституционная) воспринимается, как подвиг, а в том, что «нормальность» конституционного процесса зависла на стадии «идеала, к которому надо стремиться», т.е. заняв место по соседству с построением утопического коммунизма (см. стенограмму заседания «круглого стола» для выработки рекомендаций к программам антикризисных мер и развития реформ в Российской Федерации от 15 февраля 1993 года, Из истории создания Конституции Российской Федерации, том 4/1). Какое-то время были популярны разговоры о том, что без идейного стержня плохо, горизонтов не видно, но тогда чем была старая конституция версии 1993 года, если не этим идейным стержнем? Вопрос риторический.

Описываемая Д. Дризе реакция на «самостоятельность» также объясняется тем, что миры справедливых идей и не очень справедливой реальности все же различаются. Отстаивание прав в суде и борьба – это хорошо в мире идей, в реальном же мире большинство граждан столкнется с непомерными тратами, которые будут пропорционально увеличиваться в случае неимения достаточного опыта и юридической подготовки (и не факт, что такие траты приведут к желаемому результату). Усугубляют ситуацию негласные правила, нормы допустимого поведения и смысловые особенности конъюнктуры, о наличии которых мы писали ранее. Попытка найти лавкрафтовскую хтонь, стоящую за мотивацией и способностью «простого» чиновника написать исковое заявление, вступает в противоречие с образом послушных верноподданных и всесильности вышестоящих лиц, что отражает картину общего непонимания идейного начала свободы.

«Научить свободе» не смогли не по причине необучаемости граждан или лицемерия должностных лиц (т.к. «закон в России существует исключительно для глубинного народа»), а потому что вместо учителей и уроков были розги, винты и прочая садистская прелесть. А так, сама история внесла значительные коррективы в повестку дня, оттеснив многие темы для обсуждения, в связи с чем правильнее задать вопрос, отличный от «кому это выгодно»: «зачем так громко и что прошло «в потоке», пока мы обсуждаем Игнатьева?».

Telegram

Кремлёвский безБашенник

❗️ Дмитрий Дризе — эксклюзивно для Telegram

Экс-глава Чувашии Михаил Игнатьев не побоялся оспорить в суде свое увольнение. Совершенно нормальный конституционный процесс воспринимается в современной России как сверхсенсация. И поэтому вся эта история подается…

www.group-telegram.com/sa/KremlinPeresmeshnik.com/120

15.4K viewsMay 27, 2020 at 11:34

Мнение Д. Дризе емко умещается в уже готовой максиме про быка и Юпитера. И дело не в том, что «нормальность» (не только конституционная) воспринимается, как подвиг, а в том, что «нормальность» конституционного процесса зависла на стадии «идеала, к которому надо стремиться», т.е. заняв место по соседству с построением утопического коммунизма (см. стенограмму заседания «круглого стола» для выработки рекомендаций к программам антикризисных мер и развития реформ в Российской Федерации от 15 февраля 1993 года, Из истории создания Конституции Российской Федерации, том 4/1). Какое-то время были популярны разговоры о том, что без идейного стержня плохо, горизонтов не видно, но тогда чем была старая конституция версии 1993 года, если не этим идейным стержнем? Вопрос риторический.

Описываемая Д. Дризе реакция на «самостоятельность» также объясняется тем, что миры справедливых идей и не очень справедливой реальности все же различаются. Отстаивание прав в суде и борьба – это хорошо в мире идей, в реальном же мире большинство граждан столкнется с непомерными тратами, которые будут пропорционально увеличиваться в случае неимения достаточного опыта и юридической подготовки (и не факт, что такие траты приведут к желаемому результату). Усугубляют ситуацию негласные правила, нормы допустимого поведения и смысловые особенности конъюнктуры, о наличии которых мы писали ранее. Попытка найти лавкрафтовскую хтонь, стоящую за мотивацией и способностью «простого» чиновника написать исковое заявление, вступает в противоречие с образом послушных верноподданных и всесильности вышестоящих лиц, что отражает картину общего непонимания идейного начала свободы.

«Научить свободе» не смогли не по причине необучаемости граждан или лицемерия должностных лиц (т.к. «закон в России существует исключительно для глубинного народа»), а потому что вместо учителей и уроков были розги, винты и прочая садистская прелесть. А так, сама история внесла значительные коррективы в повестку дня, оттеснив многие темы для обсуждения, в связи с чем правильнее задать вопрос, отличный от «кому это выгодно»: «зачем так громко и что прошло «в потоке», пока мы обсуждаем Игнатьева?».

BY Кремлёвский пересмешник