У истории с блогером Апачевым, разрисовавшим стены Суджи матерными граффити, есть причина - кризис жанра. У блогеров, которые рассказывали в 22-м про Мариуполь, грозили ВСУ, теперь случился кризис. Непонятно, на чем делать хайп. Наиболее заметно этот кризис обозначился в 24-м году. Теперь недостаточно, как раньше, просто приехать в только что освобожденный поселок, показать развалины, проклясть ВСУ, раздать пару хлебов дождавшимся старикам, чтобы выдавить из подписчиков эмоциональное - "Ах!". Тогда, в 22-м, общество только постигало что такое война, что такое ВСУ и их зверства, а сейчас оно само все знает. Сейчас у многих воюют родственники - близкие и дальние. У нас, наконец, была Суджа и поселки, находившиеся в оккупации семь месяцев. Это стало такой моральной травмой для нашего общества, что просто поездкой в освобождённые развалины ты теперь никого не удивишь, хайп не соберешь. Ведь подумать только - наши люди, обычные наши люди, семь месяцев провели во власти врага, а мы (по объективным причинам) не смогли им помочь. ВСУ и до Суджи зверствовали, но не на территории России. И если зверства в украинском поселке простой человек мог себе объяснить так - "Там наши русские люди, оказавшиеся на Украине, и мы, как страна, делаем все, чтобы их в Россию вернуть" - то оккупацию на своей территории объяснить было очень сложно. Она привела к тяжёлому осмыслению войны, и общество уже не захочет бравады. Оно хочет другого. Ну какое "Соси, хохол" (простите, не мой лексикон, самой противен), когда семь месяцев этот хохол держал в плену наших граждан? Если б он, простите, "сосал", ни дня бы наши люди не провели в оккупации.
Мы очень виноваты перед жителями Суджи. Да хотя бы в том, что это испытание выполо на их долю, а не на нашу. И в сакральном смысле только одно могло искупить страдание наших людей в оккупации. Равное страдание. И жертва нашего солдата в трубе искупила нашу вину перед жителями Суджи. Только что-то вот такого же масштаба, как труба, могло показать жителя Суджи, что они не забыты, на них не махнули рукой, ради них мужчины полезли в трубу. Труба - это не просто штурм и физическое освобождение, это ещё и предъявленная жертва, после которой все было прощено. Я уже говорила, что это - событие библейского масштаба. И представьте, тут появляется блогер с баллончиком краски, и пишет матюки и пошлости на священных развалинах. А Суджа после того, что она пережила, и что мы пережили с ней, стала маленькой родиной для многих из нас. И вот блогер пишет на развалинах этой родины матюки. Это все равно, что взять человека, которому срочно надо в церковь к иконе, и отвести его к исписанному пошлостями забору. Общество среагировало на то, на что оно, в 22-м не реагировало. Блогер удивлен - он всегда делал так. Что теперь не так? Дело в жанре. Жанр не просто устарел, общество стало взрослым, и теперь отличает пошлый хайп от настоящего
У истории с блогером Апачевым, разрисовавшим стены Суджи матерными граффити, есть причина - кризис жанра. У блогеров, которые рассказывали в 22-м про Мариуполь, грозили ВСУ, теперь случился кризис. Непонятно, на чем делать хайп. Наиболее заметно этот кризис обозначился в 24-м году. Теперь недостаточно, как раньше, просто приехать в только что освобожденный поселок, показать развалины, проклясть ВСУ, раздать пару хлебов дождавшимся старикам, чтобы выдавить из подписчиков эмоциональное - "Ах!". Тогда, в 22-м, общество только постигало что такое война, что такое ВСУ и их зверства, а сейчас оно само все знает. Сейчас у многих воюют родственники - близкие и дальние. У нас, наконец, была Суджа и поселки, находившиеся в оккупации семь месяцев. Это стало такой моральной травмой для нашего общества, что просто поездкой в освобождённые развалины ты теперь никого не удивишь, хайп не соберешь. Ведь подумать только - наши люди, обычные наши люди, семь месяцев провели во власти врага, а мы (по объективным причинам) не смогли им помочь. ВСУ и до Суджи зверствовали, но не на территории России. И если зверства в украинском поселке простой человек мог себе объяснить так - "Там наши русские люди, оказавшиеся на Украине, и мы, как страна, делаем все, чтобы их в Россию вернуть" - то оккупацию на своей территории объяснить было очень сложно. Она привела к тяжёлому осмыслению войны, и общество уже не захочет бравады. Оно хочет другого. Ну какое "Соси, хохол" (простите, не мой лексикон, самой противен), когда семь месяцев этот хохол держал в плену наших граждан? Если б он, простите, "сосал", ни дня бы наши люди не провели в оккупации.
Мы очень виноваты перед жителями Суджи. Да хотя бы в том, что это испытание выполо на их долю, а не на нашу. И в сакральном смысле только одно могло искупить страдание наших людей в оккупации. Равное страдание. И жертва нашего солдата в трубе искупила нашу вину перед жителями Суджи. Только что-то вот такого же масштаба, как труба, могло показать жителя Суджи, что они не забыты, на них не махнули рукой, ради них мужчины полезли в трубу. Труба - это не просто штурм и физическое освобождение, это ещё и предъявленная жертва, после которой все было прощено. Я уже говорила, что это - событие библейского масштаба. И представьте, тут появляется блогер с баллончиком краски, и пишет матюки и пошлости на священных развалинах. А Суджа после того, что она пережила, и что мы пережили с ней, стала маленькой родиной для многих из нас. И вот блогер пишет на развалинах этой родины матюки. Это все равно, что взять человека, которому срочно надо в церковь к иконе, и отвести его к исписанному пошлостями забору. Общество среагировало на то, на что оно, в 22-м не реагировало. Блогер удивлен - он всегда делал так. Что теперь не так? Дело в жанре. Жанр не просто устарел, общество стало взрослым, и теперь отличает пошлый хайп от настоящего
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from sa
