Правы ИИ-скептики, говорящие, что все эти нынешние ИИ-проекты — это ерунда, а если и не ерунда, то хайп, если не хайп, то всё равно сдохнут.
ИИ-оптимисты тоже правы, когда говорят, что это революция, которая всё изменит.
Я такой старпёр, что отлично помню, как 30 лет назад СМИ (в России они тогда еще были) писали про Internet, прямо вот латиницей с большой буквы, ага. Как он изменит мир.
В деталях, конечно же, это будущее не угадал никто. Более того, почти все первопроходцы исчезли — остались лишь «ошибки выживших».
И когда скептики говорят про аналогию с бумом доткомов 2001-го, то они правы. Большинство сегодняшних проектов умрут.
Но без этого процесса никак не будет и светлого (это не точно) будущего. Для победы нужно много агентов, постоянно пробующих новое. Так когда-то, по Харари, капитализм победил коммунизм: «Распределённая обработка данных работает лучше, чем централизованная — по крайней мере в периоды ускорения технологических изменений».
Сотни тысяч бизнесов пробуют, опыт каждого добавляет в копилку человечества знаний, как [не] надо делать. Через несколько лет из этой волны выживших останутся сотни, но без них мы не найдём решений.
Скептики говорят, что они за нас тревожатся. Зачем мы туда идём? Там же всё непонятно, всё сырое и работает чёрт-те как. Нельзя доверять и полагаться на эти результаты.
И поэтому не надо торопиться и зря сжигать свои деньги и часы неповторимой жизни.
Они правы: сырое и работает чёрт-те как. Я первый свой сайт в интернете открывал минут восемь. А там и картинок-то толком не было.
Что я вижу в их словах? Ошибаться — это плохо, говорят они. «Мы так не считаем, ты нам это приписываешь. Тебя же никто не ругал за твой провал», — отвечают они, не замечая противоречия внутри одной фразы.
Мой любимый пример — любая сцена в фильме ужасов: когда в темноте под тревожную музыку раздаётся непонятный звук, то очередная тушка идёт посмотреть, что же там происходит.
Почему так устроено, что любопытство сильнее инстинкта самосохранения? Потому что единица эволюции — не особь, а популяция. И если конкретный экземпляр погибнет, но сообщество обучит лучше свои нейросетки, то общая выживаемость повысится.
Ну и дальше, собственно, вопрос: могу ли я сидеть и ждать, пока другие принесут результаты, или мне надо самому сходить и проверить?
И да, спасибо скептикам, что переживают (как умеют) и оплакивают (как умеют). Я знаю тысячи человек, которые своими руками и головой сделали интернет таким, какой он есть сегодня.
Он не свалился нам на голову в виде божественного откровения. Он сделан нами, моими коллегами.
Так же будет и с ИИ — рано или поздно, так или иначе.
Правы ИИ-скептики, говорящие, что все эти нынешние ИИ-проекты — это ерунда, а если и не ерунда, то хайп, если не хайп, то всё равно сдохнут.
ИИ-оптимисты тоже правы, когда говорят, что это революция, которая всё изменит.
Я такой старпёр, что отлично помню, как 30 лет назад СМИ (в России они тогда еще были) писали про Internet, прямо вот латиницей с большой буквы, ага. Как он изменит мир.
В деталях, конечно же, это будущее не угадал никто. Более того, почти все первопроходцы исчезли — остались лишь «ошибки выживших».
И когда скептики говорят про аналогию с бумом доткомов 2001-го, то они правы. Большинство сегодняшних проектов умрут.
Но без этого процесса никак не будет и светлого (это не точно) будущего. Для победы нужно много агентов, постоянно пробующих новое. Так когда-то, по Харари, капитализм победил коммунизм: «Распределённая обработка данных работает лучше, чем централизованная — по крайней мере в периоды ускорения технологических изменений».
Сотни тысяч бизнесов пробуют, опыт каждого добавляет в копилку человечества знаний, как [не] надо делать. Через несколько лет из этой волны выживших останутся сотни, но без них мы не найдём решений.
Скептики говорят, что они за нас тревожатся. Зачем мы туда идём? Там же всё непонятно, всё сырое и работает чёрт-те как. Нельзя доверять и полагаться на эти результаты.
И поэтому не надо торопиться и зря сжигать свои деньги и часы неповторимой жизни.
Они правы: сырое и работает чёрт-те как. Я первый свой сайт в интернете открывал минут восемь. А там и картинок-то толком не было.
Что я вижу в их словах? Ошибаться — это плохо, говорят они. «Мы так не считаем, ты нам это приписываешь. Тебя же никто не ругал за твой провал», — отвечают они, не замечая противоречия внутри одной фразы.
Мой любимый пример — любая сцена в фильме ужасов: когда в темноте под тревожную музыку раздаётся непонятный звук, то очередная тушка идёт посмотреть, что же там происходит.
Почему так устроено, что любопытство сильнее инстинкта самосохранения? Потому что единица эволюции — не особь, а популяция. И если конкретный экземпляр погибнет, но сообщество обучит лучше свои нейросетки, то общая выживаемость повысится.
Ну и дальше, собственно, вопрос: могу ли я сидеть и ждать, пока другие принесут результаты, или мне надо самому сходить и проверить?
И да, спасибо скептикам, что переживают (как умеют) и оплакивают (как умеют). Я знаю тысячи человек, которые своими руками и головой сделали интернет таким, какой он есть сегодня.
Он не свалился нам на голову в виде божественного откровения. Он сделан нами, моими коллегами.
Так же будет и с ИИ — рано или поздно, так или иначе.
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said.
from us
