В 2016 году два раза имел опыт общения с зампредом финпола Талгатом Татубаевым. Он предлагал нам с отцом признать вину по 65 статье УК РК. Статья 65 касается освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Глава пресс-службы Верховного суда Кальянбеков (ныне зампред аппарата мажилиса), вице-президент «Казахтелекома» Маханбетажиев, экс-главы комитета информации Берсебаев, Казангап, Байбосын и Арпабаев на это пошли и нас оговорили. Все они были, и, возможно, остаются людьми близкими к Нурлану Нигматулину, Куанышбеку Есекееву, Бауыржану Байбеку, Аскару Жумагалиеву и Баглану Майлыбаеву. Тем не менее они сдулись после одного дня в ИВС и выполнили условия фиников или своих хозяев. Счастливчиком, если так можно назвать, стал Болат Кальянбеков. Он, будучи пресс-секретарем Мами и Асанова в ВС, на работе «заболел», и его дело в связи с этим было выделено в отдельное производство. В 2021 году аккурат перед Кантаром его вялотекущее уголовное дело закрыли. Многоуважаемая Тамара Мисхадовна Калеева – моральный авторитет для порядочных журналистов, боец, настоящий друг и учредитель фонда свободы слова «Әділ сөз» – рассказывала, как Кальянбеков уговаривал ее убедить нас признать вину. Вот такой человек, как Кальянбеков, к сожалению, сейчас советует спикеру Кошанову.
Кстати, судьбы этих людей сложились по-разному. Маханбетажиев так и работает замом в «Казахтелекоме», потому что очень много знает, у других судьба менее завидная. Кого-то все-таки посадили, другие исчезли из поля зрения.
Первый раз мы увиделись с Татубаевым в знаменитом здании на «Сейфулина 37» в Астане. Холеный и розовощекий как младенец, тогда полковник, а спустя месяцы генерал и глава финпола пытался нам рассказать про закон и порядок.
Посмотрев на Татубаева и громко приведя ему логичные аргументы, понял по его бегающим глазам, что он обычный представитель шпаны. Он пытался общаться по понятиям, объяснял жизнь очень просто: «Есть заказ, и мы вас все равно закатаем». Но не смог выдержать тон разговора и сдулся. После задержания отца я дал ряд интервью и комментариев казахстанским и зарубежным СМИ, после чего он прилетел в Алматы и набрал меня с номера отца. Отец тогда находился в ИВС ДВД Алматы. Просил не давать комменты и сказал, что дело закроют: «Потому что все понимают, что оно сырое». Конечно, он не сдержал своего слова и отца, меня, всю нашу семью, сотрудников мучили до приговора. А он, ограничив нас в общении путем арестов, давал интервью «Информбюро» и «Тенгриньюс». Говорил: «Матаев готов был признать вину». Такой вот словесно-правовой оборот в стране позднего Назарбаева. Фишкой тогда было еще требование публично просить прощение у Нурсултана Абишевича, тоже, наверное, из закрытой части УК, УПК и законов тех дней.
После выхода отца из лагеря на медиафоруме к нему подошел руководитель «Тенгриньюс» Батыр Казыбаев и извинился. Сказал, что ему из АП и реальные учредители его изданий сказали давать материалы против нас. Отец потом сказал, что Батыр все равно хороший человек…
Кто верит в месть, тот не верит в Бога. Пишу все это, чтобы следователи, прокуроры и судьи думали о своем будущем. О бумеранге. Он иногда прилетает. Семье Татубаева желаю здоровья, хороших адвокатов и терпения. Пусть они узнают, что такое стоять на пекле и морозе, чтобы сделать передачку близким в СИЗО, комнаты длительных свиданий в лагерях и другие прелести той жизни. Бумеранг иногда прилетает…
В 2016 году два раза имел опыт общения с зампредом финпола Талгатом Татубаевым. Он предлагал нам с отцом признать вину по 65 статье УК РК. Статья 65 касается освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Глава пресс-службы Верховного суда Кальянбеков (ныне зампред аппарата мажилиса), вице-президент «Казахтелекома» Маханбетажиев, экс-главы комитета информации Берсебаев, Казангап, Байбосын и Арпабаев на это пошли и нас оговорили. Все они были, и, возможно, остаются людьми близкими к Нурлану Нигматулину, Куанышбеку Есекееву, Бауыржану Байбеку, Аскару Жумагалиеву и Баглану Майлыбаеву. Тем не менее они сдулись после одного дня в ИВС и выполнили условия фиников или своих хозяев. Счастливчиком, если так можно назвать, стал Болат Кальянбеков. Он, будучи пресс-секретарем Мами и Асанова в ВС, на работе «заболел», и его дело в связи с этим было выделено в отдельное производство. В 2021 году аккурат перед Кантаром его вялотекущее уголовное дело закрыли. Многоуважаемая Тамара Мисхадовна Калеева – моральный авторитет для порядочных журналистов, боец, настоящий друг и учредитель фонда свободы слова «Әділ сөз» – рассказывала, как Кальянбеков уговаривал ее убедить нас признать вину. Вот такой человек, как Кальянбеков, к сожалению, сейчас советует спикеру Кошанову.
Кстати, судьбы этих людей сложились по-разному. Маханбетажиев так и работает замом в «Казахтелекоме», потому что очень много знает, у других судьба менее завидная. Кого-то все-таки посадили, другие исчезли из поля зрения.
Первый раз мы увиделись с Татубаевым в знаменитом здании на «Сейфулина 37» в Астане. Холеный и розовощекий как младенец, тогда полковник, а спустя месяцы генерал и глава финпола пытался нам рассказать про закон и порядок.
Посмотрев на Татубаева и громко приведя ему логичные аргументы, понял по его бегающим глазам, что он обычный представитель шпаны. Он пытался общаться по понятиям, объяснял жизнь очень просто: «Есть заказ, и мы вас все равно закатаем». Но не смог выдержать тон разговора и сдулся. После задержания отца я дал ряд интервью и комментариев казахстанским и зарубежным СМИ, после чего он прилетел в Алматы и набрал меня с номера отца. Отец тогда находился в ИВС ДВД Алматы. Просил не давать комменты и сказал, что дело закроют: «Потому что все понимают, что оно сырое». Конечно, он не сдержал своего слова и отца, меня, всю нашу семью, сотрудников мучили до приговора. А он, ограничив нас в общении путем арестов, давал интервью «Информбюро» и «Тенгриньюс». Говорил: «Матаев готов был признать вину». Такой вот словесно-правовой оборот в стране позднего Назарбаева. Фишкой тогда было еще требование публично просить прощение у Нурсултана Абишевича, тоже, наверное, из закрытой части УК, УПК и законов тех дней.
После выхода отца из лагеря на медиафоруме к нему подошел руководитель «Тенгриньюс» Батыр Казыбаев и извинился. Сказал, что ему из АП и реальные учредители его изданий сказали давать материалы против нас. Отец потом сказал, что Батыр все равно хороший человек…
Кто верит в месть, тот не верит в Бога. Пишу все это, чтобы следователи, прокуроры и судьи думали о своем будущем. О бумеранге. Он иногда прилетает. Семье Татубаева желаю здоровья, хороших адвокатов и терпения. Пусть они узнают, что такое стоять на пекле и морозе, чтобы сделать передачку близким в СИЗО, комнаты длительных свиданий в лагерях и другие прелести той жизни. Бумеранг иногда прилетает…
BY Asset Matayev
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from sg
