В Лондоне открылся центр Дэвида Боуи. Костюмы, инструменты, фотографии – он же был сам по себе арт-объект, вечно меняющийся. Но существует и его огромный архив, а Дэвид бережно хранил любую бумажку с эскизом, будто с юности понимал: будет музей. Важная деталь: средства на Центр выделил Фонд Леона Блаватника, 10 млн фунтов. Блаватник, рожденный в советской Одессе, закончивший матшколу с золотой медалью в Москве, не принятый на мехмат Университета из-за национальности, в 1978 году эмигрировал в США. И стал Леонардом. Леонард давно не чужд искусству, купил Warner Music, вкладывается в кино, в том числе российское, а в лондонской галерее Tate целое здание называется Blavatnik Building – за его щедрый донат. Теперь еще Боуи. У него, кстати, есть хит The Man who sold the World. А Блаватник – это Man who bought the World.
В Лондоне открылся центр Дэвида Боуи. Костюмы, инструменты, фотографии – он же был сам по себе арт-объект, вечно меняющийся. Но существует и его огромный архив, а Дэвид бережно хранил любую бумажку с эскизом, будто с юности понимал: будет музей. Важная деталь: средства на Центр выделил Фонд Леона Блаватника, 10 млн фунтов. Блаватник, рожденный в советской Одессе, закончивший матшколу с золотой медалью в Москве, не принятый на мехмат Университета из-за национальности, в 1978 году эмигрировал в США. И стал Леонардом. Леонард давно не чужд искусству, купил Warner Music, вкладывается в кино, в том числе российское, а в лондонской галерее Tate целое здание называется Blavatnik Building – за его щедрый донат. Теперь еще Боуи. У него, кстати, есть хит The Man who sold the World. А Блаватник – это Man who bought the World.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from sg
