Задержание властями Латвии шеф-редактора Sputnik-Литва Марата Касема - это явное политическое преследование, абсолютно неправомерное, абсурдное и ничем не мотивированное. Очень жаль, что реальный человек оказался в тяжёлой ситуации. Она характеризует режим, который не имеет никакого уважения к свободе слова, который складывается в этой стране и который налаживается во всем Европейском союзе. Это очень опасная тенденция. Поскольку мы видим, что там уже нет никаких сдерживающих центров, то можно ожидать, что в отношении него власти Латвии будут заниматься эскалацией обвинений вплоть до обвинения в шпионаже. К сожалению, в таких условиях приходится готовиться к этому. У нас уже есть печальный опыт с Кириллом Вышинским, которого преследовали только за то, что он работает с российским СМИ. В случае с Касемом - это явная месть прибалтийских режимов за его работу на российское СМИ. Марат ощущал политическое преследование и часто об этом говорил. В том числе и публично - в ходе сессии на Петербургском экономическом форуме, в которой он участвовал вместе со мной и с Марией Захаровой. Россию уже демонизировали, теперь делают то же самое в отношении всех, кто с ней работает. У латвийских властей их обычный подход - был бы человек, а статья найдётся.
Задержание властями Латвии шеф-редактора Sputnik-Литва Марата Касема - это явное политическое преследование, абсолютно неправомерное, абсурдное и ничем не мотивированное. Очень жаль, что реальный человек оказался в тяжёлой ситуации. Она характеризует режим, который не имеет никакого уважения к свободе слова, который складывается в этой стране и который налаживается во всем Европейском союзе. Это очень опасная тенденция. Поскольку мы видим, что там уже нет никаких сдерживающих центров, то можно ожидать, что в отношении него власти Латвии будут заниматься эскалацией обвинений вплоть до обвинения в шпионаже. К сожалению, в таких условиях приходится готовиться к этому. У нас уже есть печальный опыт с Кириллом Вышинским, которого преследовали только за то, что он работает с российским СМИ. В случае с Касемом - это явная месть прибалтийских режимов за его работу на российское СМИ. Марат ощущал политическое преследование и часто об этом говорил. В том числе и публично - в ходе сессии на Петербургском экономическом форуме, в которой он участвовал вместе со мной и с Марией Захаровой. Россию уже демонизировали, теперь делают то же самое в отношении всех, кто с ней работает. У латвийских властей их обычный подход - был бы человек, а статья найдётся.
BY Дмитрий Киселёв
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from sg
