Визуально и аудиально минималистичный и в то же время густой и эффектный, словоцентричный, собранный, по сути из трех монологов, из трех исповедей, сшитый очень точно подобранными стихами Уильяма Блейка спектакль о природе добра и зла, о том, что ад - это не другие, а монстры совсем не те, чей вид нас может устрашить.
Надя Кубайлат взяла разошедшийся на жанровые фильмы роман Мэри Шелли и вдохнула в него вторую жизнь, точнее жизнь первоначальную — философскую, а не ужастиковую. Виктор Франкенштейн (актер СТИ Александр Николаев) — одержимый гений, неврастеник, с букетом диагнозов, сопровождающим любого гения, пережив раннюю потерю матери, решил победить смерть. Сцена создания человека из глины, а по сути превращения самого себя в монстра, у которого вместо сердца оказывается кусок грязи, такая же завораживающая и гипнотическая, как прочитанная Николаевым «Человеческая абстракция» Блейка.
Наводящий на свое создателя и других людей смертельный ужас гомункул (актер театра имени Маяковского Илья Никулин) напротив — взвешенный и спокойный, наивный и трогательный человек с чистым лицом и с Микки Маусом на толстовке. Его рассказ о горестной судьбе, о поисках рода и племени, о прекрасных открытиях и трагических разочарованиях, об отвергнутой дружбе и неутолимом желании любви — это монолог, по сути, о природе зла, так легко прорастающего на образовавшемся в душе пустом месте.
Есть в спектакль и третий — женский образ (бывшая актриса Воронежского Камерного театра Яна Кузина). Она и задумчивая Мэри Шелли, и мудрая молчаливая мать, и робкая невеста Виктора, подаренная ему когда-то как кукла на праздник, она и неслепленная страстная возлюбленная для «монстра». Словом, она все то, что не состоялось, не случилось, не сбылось, вечная женственность, вселенская любовь, дарующая подлинную жизнь и приводящая мир в равновесие. Но она тот элемент, который был безвозвратно утрачен где-то у самых истоков ручья, который уже давно стал полноводной рекой и влился в мировой океан, полный грязи и глины, которая мутит воду и не дает человеку разглядеть, где добро, где зло, и где тонкая грань между ними.
Визуально и аудиально минималистичный и в то же время густой и эффектный, словоцентричный, собранный, по сути из трех монологов, из трех исповедей, сшитый очень точно подобранными стихами Уильяма Блейка спектакль о природе добра и зла, о том, что ад - это не другие, а монстры совсем не те, чей вид нас может устрашить.
Надя Кубайлат взяла разошедшийся на жанровые фильмы роман Мэри Шелли и вдохнула в него вторую жизнь, точнее жизнь первоначальную — философскую, а не ужастиковую. Виктор Франкенштейн (актер СТИ Александр Николаев) — одержимый гений, неврастеник, с букетом диагнозов, сопровождающим любого гения, пережив раннюю потерю матери, решил победить смерть. Сцена создания человека из глины, а по сути превращения самого себя в монстра, у которого вместо сердца оказывается кусок грязи, такая же завораживающая и гипнотическая, как прочитанная Николаевым «Человеческая абстракция» Блейка.
Наводящий на свое создателя и других людей смертельный ужас гомункул (актер театра имени Маяковского Илья Никулин) напротив — взвешенный и спокойный, наивный и трогательный человек с чистым лицом и с Микки Маусом на толстовке. Его рассказ о горестной судьбе, о поисках рода и племени, о прекрасных открытиях и трагических разочарованиях, об отвергнутой дружбе и неутолимом желании любви — это монолог, по сути, о природе зла, так легко прорастающего на образовавшемся в душе пустом месте.
Есть в спектакль и третий — женский образ (бывшая актриса Воронежского Камерного театра Яна Кузина). Она и задумчивая Мэри Шелли, и мудрая молчаливая мать, и робкая невеста Виктора, подаренная ему когда-то как кукла на праздник, она и неслепленная страстная возлюбленная для «монстра». Словом, она все то, что не состоялось, не случилось, не сбылось, вечная женственность, вселенская любовь, дарующая подлинную жизнь и приводящая мир в равновесие. Но она тот элемент, который был безвозвратно утрачен где-то у самых истоков ручья, который уже давно стал полноводной рекой и влился в мировой океан, полный грязи и глины, которая мутит воду и не дает человеку разглядеть, где добро, где зло, и где тонкая грань между ними.
Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from sg
