Тут, оказывается, Остапа (Степашина) понесло. Ладно, насчет Западной Украины можно действительно дискутировать (там, на самом деле, есть убедительные аргументы и "за", и "против"), но чем не угодила Степашину Бессарабия? У меня, кстати, там родился прадед - этнически русский. Вообще, в Бессарабии не только полно русских (как в момент присоединения, так даже и сейчас), но и более чем лояльные России болгары, молдаване, да даже и хохлы. Просто дедушка не в курсе, но мнение имеет! Вот такой вот у госдедов уровень экспертизы. А потом мы сокрушаемся, что все постсоветское пространство бездарно просрано.
Тут, оказывается, Остапа (Степашина) понесло. Ладно, насчет Западной Украины можно действительно дискутировать (там, на самом деле, есть убедительные аргументы и "за", и "против"), но чем не угодила Степашину Бессарабия? У меня, кстати, там родился прадед - этнически русский. Вообще, в Бессарабии не только полно русских (как в момент присоединения, так даже и сейчас), но и более чем лояльные России болгары, молдаване, да даже и хохлы. Просто дедушка не в курсе, но мнение имеет! Вот такой вот у госдедов уровень экспертизы. А потом мы сокрушаемся, что все постсоветское пространство бездарно просрано.
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from sg
