В “Герменевтике субъекта” Мишель Фуко говорит интересную вещь об античных аскетических практиках. Субъект, желающий познать истину, должен изменить себя, трансформироваться, то есть -- подготовиться к встрече с истиной, к ее посещению и ответному действию на субъект. Чистый гносис (умственное познание истины) в то время не возможен: необходима антропологическая трансформация субъекта, совершаемая через действенное, преобразующее познание себя (gnōthi seauton). Позже, в европейской культуре, акт познания освободится от необходимости предварительной трансформации познающего. На сцену выйдет рациональный субъект, способный умом схватывать природу вещей, оставаясь при этом прежним, таким, какой есть.
Все это имеет прямое отношение к поэтической практике, субъект которой может быть очень разным, как и природа созданных им текстов. Текст может быть рациональным проектом, результатом умственного созерцания вещей (того самого гносиса). Может быть плодом внутренней работы субъекта над собственной ψυχή (душой), над отношением себя к пространству, себя к другим (и здесь же всегда желания, эрос), то есть следствием или причиной внутренней перемены субъекта, той самой метанойи (μετάνοια, перемена ума). Текст может быть и сложным продуктом синтеза познавательного (гносис) и чувственного (эрос) опыта. Все это критически важно, поскольку отсылает к вопросу о точке, из которой говорит поэтический субъект, и о способе его действия. То есть: к вопросу коммуникации и разворачивания пространства -- ключевым свойствам-функциям текста, как и искусства вообще.
В “Герменевтике субъекта” Мишель Фуко говорит интересную вещь об античных аскетических практиках. Субъект, желающий познать истину, должен изменить себя, трансформироваться, то есть -- подготовиться к встрече с истиной, к ее посещению и ответному действию на субъект. Чистый гносис (умственное познание истины) в то время не возможен: необходима антропологическая трансформация субъекта, совершаемая через действенное, преобразующее познание себя (gnōthi seauton). Позже, в европейской культуре, акт познания освободится от необходимости предварительной трансформации познающего. На сцену выйдет рациональный субъект, способный умом схватывать природу вещей, оставаясь при этом прежним, таким, какой есть.
Все это имеет прямое отношение к поэтической практике, субъект которой может быть очень разным, как и природа созданных им текстов. Текст может быть рациональным проектом, результатом умственного созерцания вещей (того самого гносиса). Может быть плодом внутренней работы субъекта над собственной ψυχή (душой), над отношением себя к пространству, себя к другим (и здесь же всегда желания, эрос), то есть следствием или причиной внутренней перемены субъекта, той самой метанойи (μετάνοια, перемена ума). Текст может быть и сложным продуктом синтеза познавательного (гносис) и чувственного (эрос) опыта. Все это критически важно, поскольку отсылает к вопросу о точке, из которой говорит поэтический субъект, и о способе его действия. То есть: к вопросу коммуникации и разворачивания пространства -- ключевым свойствам-функциям текста, как и искусства вообще.
The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from sg
