Сóрок сорóк

Наибольшую ненависть в среде антикоммунистов вызывал (и до сих пор вызывает) такой элемент большевистского национального строительства как “изобретение традиции и истории”. Тысячи проклятий произнесены по адресу коммунистов, “предавших забвению” или исказивших “великую историю”. С этим можно было бы согласиться, если бы только большевики одни в целом мире занимались подобным. Однако формирование “национального мифа” является неотъемлемым элементом любого процесса национального строительства. И даже приснопамятные “консервативные революционеры” устами апологета “нового немецкого национализма”, любимого Дугиным Артура Мёллера ван ден Брука указывали на то, что прежде чем защищать традицию, нужно её выдумать.

Поэтому к подобным обвинениям нужно относится легче, ибо, - не устаю повторять речение историка-марксиста Покровского, - история это политика, опрокинутая в прошлое. 

У ранних большевиков хотя бы была вполне четкая и симпатичная концепция создания нового национального мифа, связанная с ленинскими заветами об том, что всякий народ имеет две культуры: идущую снизу демократическую и идущую сверху реакционную. И именно на основе низовой народной демократической традиции и культуры должен был формироваться национальный миф новых, освобожденных от русского колониализма наций (в том числе и самой русской нации).

В начале 20-х, в эпоху цветения революционных иллюзий и бурного погрома “старого мира”, эта ориентация выразилась в возвеличивании большевиками всевозможных “народных мстителей”, вождей крестьянских войн, повстанцев и гениев-простолюдинов, типа Ломоносова, Достоевского или Андрея Рублева (вспомним, что проект памятника иконописцу Рублеву был включен в первый ленинский план монументальной пропаганды). И, соответственно, в демонизации “царских слуг”, реакционеров и “придворных палачей”.

Весьма ярким тут будет пример имама Шамиля, который в 20-е года считался прогрессивным и даже демократическим вождем восставших свободолюбивых горцев, в то время как прежние герои Кавказской войны, - Лико, Осипов, одиозный Ермолов, - подверглись целенаправленному забвению. Самим горцам подобное отношение видимо импонировало, поэтому в правительственных учреждениях Северного Кавказа портреты имама Шамиля и его наибов часто соседствовали с портретами Ленина и Маркса. 

Однако, крушение надежд на быструю мировую революцию на Западе и Востоке, подъём “оборонительной” истерии и торжество государственнической парадигмы, в начале 30-х годов серьёзно скорректировали этот курс в сторону “классической” схемы “изобретения истории”. Т.е. теперь интерпретация исторического процесса приобрела зависимость от конкретных геополитических (оборонительных прежде всего) интересов СССР. 

Начинается постепенный процесс реабилитации дореволюционного прошлого российского государства, а многие положения 20-х годов подверглись пересмотру как потенциально идеологически опасные. 

Таким образом, охлаждение взаимоотношений между Турцией и СССР, вкупе с массовым недовольством, вызванным коллективизацией и усилением антирелигиозной борьбы, привели не только к рождению азербайджанской нации, но и к переосмыслению личности уже упоминавшегося имама Шамиля. В новых реалиях позитивный образ Шамиля мог быть использован пантюркистской или исламистской оппозицией для борьбы с советской властью, поэтому этот образ постепенно стал очерняться вплоть до окончательного объявления в конце 40-х годов имама Шамиля вождем “реакционного националистического движения, находившегося на службе британского капитализма и турецкого султана” (Вопросы истории #2 1951 “Из истории происков иностранной агентуры во время кавказских войн”).

Квинтэссенцией этого диалектического процесса стало восстановление в 1949 году в Грозном бюста “покорителя Кавказа” А.П.Ермолова, снесенного в 1922 году решением городского совета.

Telegram

Сóрок сорóк

Зачем большевики “выдумали” азербайджанцев?

Я большой любитель почитать, а потом и поделиться с публикой инфой про большевистские проекты, связанные с национальным строительством и вообще с отношением к национальному вопросу. Писал я и про Беларусь, и про…

www.group-telegram.com/sg/sorok40sorok.com/793

928 viewsedited  Feb 15 at 10:11

Наибольшую ненависть в среде антикоммунистов вызывал (и до сих пор вызывает) такой элемент большевистского национального строительства как “изобретение традиции и истории”. Тысячи проклятий произнесены по адресу коммунистов, “предавших забвению” или исказивших “великую историю”. С этим можно было бы согласиться, если бы только большевики одни в целом мире занимались подобным. Однако формирование “национального мифа” является неотъемлемым элементом любого процесса национального строительства. И даже приснопамятные “консервативные революционеры” устами апологета “нового немецкого национализма”, любимого Дугиным Артура Мёллера ван ден Брука указывали на то, что прежде чем защищать традицию, нужно её выдумать.

Поэтому к подобным обвинениям нужно относится легче, ибо, - не устаю повторять речение историка-марксиста Покровского, - история это политика, опрокинутая в прошлое. 

У ранних большевиков хотя бы была вполне четкая и симпатичная концепция создания нового национального мифа, связанная с ленинскими заветами об том, что всякий народ имеет две культуры: идущую снизу демократическую и идущую сверху реакционную. И именно на основе низовой народной демократической традиции и культуры должен был формироваться национальный миф новых, освобожденных от русского колониализма наций (в том числе и самой русской нации).

В начале 20-х, в эпоху цветения революционных иллюзий и бурного погрома “старого мира”, эта ориентация выразилась в возвеличивании большевиками всевозможных “народных мстителей”, вождей крестьянских войн, повстанцев и гениев-простолюдинов, типа Ломоносова, Достоевского или Андрея Рублева (вспомним, что проект памятника иконописцу Рублеву был включен в первый ленинский план монументальной пропаганды). И, соответственно, в демонизации “царских слуг”, реакционеров и “придворных палачей”.

Весьма ярким тут будет пример имама Шамиля, который в 20-е года считался прогрессивным и даже демократическим вождем восставших свободолюбивых горцев, в то время как прежние герои Кавказской войны, - Лико, Осипов, одиозный Ермолов, - подверглись целенаправленному забвению. Самим горцам подобное отношение видимо импонировало, поэтому в правительственных учреждениях Северного Кавказа портреты имама Шамиля и его наибов часто соседствовали с портретами Ленина и Маркса. 

Однако, крушение надежд на быструю мировую революцию на Западе и Востоке, подъём “оборонительной” истерии и торжество государственнической парадигмы, в начале 30-х годов серьёзно скорректировали этот курс в сторону “классической” схемы “изобретения истории”. Т.е. теперь интерпретация исторического процесса приобрела зависимость от конкретных геополитических (оборонительных прежде всего) интересов СССР. 

Начинается постепенный процесс реабилитации дореволюционного прошлого российского государства, а многие положения 20-х годов подверглись пересмотру как потенциально идеологически опасные. 

Таким образом, охлаждение взаимоотношений между Турцией и СССР, вкупе с массовым недовольством, вызванным коллективизацией и усилением антирелигиозной борьбы, привели не только к рождению азербайджанской нации, но и к переосмыслению личности уже упоминавшегося имама Шамиля. В новых реалиях позитивный образ Шамиля мог быть использован пантюркистской или исламистской оппозицией для борьбы с советской властью, поэтому этот образ постепенно стал очерняться вплоть до окончательного объявления в конце 40-х годов имама Шамиля вождем “реакционного националистического движения, находившегося на службе британского капитализма и турецкого султана” (Вопросы истории #2 1951 “Из истории происков иностранной агентуры во время кавказских войн”).

Квинтэссенцией этого диалектического процесса стало восстановление в 1949 году в Грозном бюста “покорителя Кавказа” А.П.Ермолова, снесенного в 1922 году решением городского совета.

BY Сóрок сорóк