К слову, во второй половине 40-х годов коммунисты были одной из наиболее влиятельных политических сил Кашмира.
Харизматичный лидер Национальной конференции, - первой политической партии Кашмира, - шейх Абдулла (“Лев Кашмира”) еще в 30-е годы попал под прямое идейное влияние Советской России (впрочем, как и создатель индийского государства Джавахарлал Неру), а выпущенный в 1944 году антимонархический (Кашмир тогда был отдельным княжеством в составе Британской Индии) манифест “Ная Кашмир” (Новый Кашмир) был разработан после ознакомления шейха с документами, освещавшими политику большевиков в Центральной Азии. Собственно, во введении к этому самому важному документу в современной политической истории Кашмира, шейх Абдулла прямо и указал на СССР как на вдохновляющий его пример эмансипации и возрождения различных народов, который освещает путь к обеспечению национального, религиозного и экономического равенства.
Радикально-модернизационная, просоветская, а затем и открыто антимонархическая риторика кашмирских националистов во главе с шейхом Абдуллой создала шикарную социальную базу для коммунистов, которые начиная с 30-х годов раз за разом пытались развернуть работу в княжестве, да все не получалось. Теперь же весь груз “народно-демократической” агитации и пропаганды взвалили на себя влиятельные кашмирские националисты, а коммунистам оставалось лишь вовремя проявлять решительность в организации возбужденных ими толп.
В 1947 произошел раздел Британской Индии на 2 государства, сопровождавшийся ростом межрелигиозного и межнационального насилия, которое, однако, поначалу не затронуло многонациональный Кашмир. Махараджа Хари Сингх все никак не мог решить, к какому из новых государств ему следует примкнуть, и в конце-концов просто провозгласил независимость Кашмира, т.к. и пакистанская, и индийская ориентация грозила его власти, а власть он терять совсем не хотел.
И тут опять на горизонте возник шейх Абдулла и пригретые под крылом Национальной конференции коммунисты. Еще весной 1946 княжеская полиция арестовала шейха Абдуллу за организацию кампании “Вон из Кашмира!”, - лозунг, понятно, был адресован самому махарадже, - однако 29 сентября 1947 шейх вышел на свободу, тут же призвав своих сторонников к формированию политического ополчения для “защиты нашего общего дома, где нет места межобщинной или межрелигиозной ненависти”. К тому моменту по княжеству уже начал распространяться огонь вражды и левый националист-модернизатор шейх Абдулла увидел в народной многонациональной милиции тот инструмент, который, - в условиях полного развала княжеской армии, - мог бы предотвратить мусульманско-индуистско-сикхскую резню.
Призыв этот был воспринят народом с большим энтузиазмом, а в деле конкретной организации “защитных сил” (бачао фаудж), предназначенных для поддержания мира, как раз и сыграли решающую роль местные и прибывшие из Лахора коммунисты, которые сами по преимуществу были мусульманами (как и шейх Абдулла).
Эта военно-политическая структура носила по своему передовой характер (учитывая крайнюю патриархальность региона), потому что она была не только мультирелигиозной и мультинациональной, но еще и включала в себя женщин, что вызывало особо дикую неприязнь со стороны ультраконсервативных секторов.
Хотя “Женская армия” Кашмира состояла не более чем из сотни девушек и никогда ни в каких военных действиях не участвовала, сами по себе картины боевой подготовки женщин с флагами, кинжалами и мечами на улицах Шринагара, - столицы Кашмира, - дополнявшиеся воинственными лозунгами (“Я накрашу свои ногти кровью врагов народа!” - самый известный из таких) вызывали понятную реакцию в кругах “ортодоксальных” мусульман, индуистов и сикхов. Для Индии, где образ женщины с оружием был немыслим (независимо от того, к какой религиозной общине женщина принадлежала) - все это было воистину смело. Неудивительно, что индийские коммунисты еще долго поминали мультирелигиозную кашмирскую “Женскую армию” на страницах своих газет и журналов как самый яркий пример эмансипации прекрасного пола.
К слову, во второй половине 40-х годов коммунисты были одной из наиболее влиятельных политических сил Кашмира.
Харизматичный лидер Национальной конференции, - первой политической партии Кашмира, - шейх Абдулла (“Лев Кашмира”) еще в 30-е годы попал под прямое идейное влияние Советской России (впрочем, как и создатель индийского государства Джавахарлал Неру), а выпущенный в 1944 году антимонархический (Кашмир тогда был отдельным княжеством в составе Британской Индии) манифест “Ная Кашмир” (Новый Кашмир) был разработан после ознакомления шейха с документами, освещавшими политику большевиков в Центральной Азии. Собственно, во введении к этому самому важному документу в современной политической истории Кашмира, шейх Абдулла прямо и указал на СССР как на вдохновляющий его пример эмансипации и возрождения различных народов, который освещает путь к обеспечению национального, религиозного и экономического равенства.
Радикально-модернизационная, просоветская, а затем и открыто антимонархическая риторика кашмирских националистов во главе с шейхом Абдуллой создала шикарную социальную базу для коммунистов, которые начиная с 30-х годов раз за разом пытались развернуть работу в княжестве, да все не получалось. Теперь же весь груз “народно-демократической” агитации и пропаганды взвалили на себя влиятельные кашмирские националисты, а коммунистам оставалось лишь вовремя проявлять решительность в организации возбужденных ими толп.
В 1947 произошел раздел Британской Индии на 2 государства, сопровождавшийся ростом межрелигиозного и межнационального насилия, которое, однако, поначалу не затронуло многонациональный Кашмир. Махараджа Хари Сингх все никак не мог решить, к какому из новых государств ему следует примкнуть, и в конце-концов просто провозгласил независимость Кашмира, т.к. и пакистанская, и индийская ориентация грозила его власти, а власть он терять совсем не хотел.
И тут опять на горизонте возник шейх Абдулла и пригретые под крылом Национальной конференции коммунисты. Еще весной 1946 княжеская полиция арестовала шейха Абдуллу за организацию кампании “Вон из Кашмира!”, - лозунг, понятно, был адресован самому махарадже, - однако 29 сентября 1947 шейх вышел на свободу, тут же призвав своих сторонников к формированию политического ополчения для “защиты нашего общего дома, где нет места межобщинной или межрелигиозной ненависти”. К тому моменту по княжеству уже начал распространяться огонь вражды и левый националист-модернизатор шейх Абдулла увидел в народной многонациональной милиции тот инструмент, который, - в условиях полного развала княжеской армии, - мог бы предотвратить мусульманско-индуистско-сикхскую резню.
Призыв этот был воспринят народом с большим энтузиазмом, а в деле конкретной организации “защитных сил” (бачао фаудж), предназначенных для поддержания мира, как раз и сыграли решающую роль местные и прибывшие из Лахора коммунисты, которые сами по преимуществу были мусульманами (как и шейх Абдулла).
Эта военно-политическая структура носила по своему передовой характер (учитывая крайнюю патриархальность региона), потому что она была не только мультирелигиозной и мультинациональной, но еще и включала в себя женщин, что вызывало особо дикую неприязнь со стороны ультраконсервативных секторов.
Хотя “Женская армия” Кашмира состояла не более чем из сотни девушек и никогда ни в каких военных действиях не участвовала, сами по себе картины боевой подготовки женщин с флагами, кинжалами и мечами на улицах Шринагара, - столицы Кашмира, - дополнявшиеся воинственными лозунгами (“Я накрашу свои ногти кровью врагов народа!” - самый известный из таких) вызывали понятную реакцию в кругах “ортодоксальных” мусульман, индуистов и сикхов. Для Индии, где образ женщины с оружием был немыслим (независимо от того, к какой религиозной общине женщина принадлежала) - все это было воистину смело. Неудивительно, что индийские коммунисты еще долго поминали мультирелигиозную кашмирскую “Женскую армию” на страницах своих газет и журналов как самый яркий пример эмансипации прекрасного пола.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth."
from sg
