Unexpected Value

Если ММТ и принесла что-то важное в экономическую дискуссию (кроме мемов), то это вопрос «кто ходит первым?». Большая часть любых прогнозов строится на том, что у нас есть какое-то равновесное состояние, на это равновесие воздействует некоторый шок, спустя несколько итераций появляется новое равновесие. То есть первым ходит «шок» (если хотите, черный лебедь, хотя термин обычно употребляется абсолютно не к месту), а дальше экономика подстраивается под «новую реальность». К каким ошибкам это приводит, мы хорошо видели на примере прогнозов в начале пандемии, или после 24.02.2022. Ну и здесь мы показывали, как ложное восприятие конца 2019 года в качестве некоторого равновесного состояния приводит многих аналитиков к ошибочным выводам о рынке жилья.

В реальности, определить, кто ходит первым, не так уж просто. Например, ММТ императивно утверждает, что экономика начинается с государства, которому нужно в течение следующего года собрать налоги с частного сектора в государственной валюте. Чтобы частному сектору было чем расплатится, государство создает деньги. Мы здесь не будем подробно обсуждать ММТ, но кому интересно, что происходит дальше, можно почитать здесь или послушать здесь.

Так кто ходит первым, когда речь заходит о государственном долге? Обычно дискуссия сводится к некоторому безответственному правительству, которое в популистских целях увеличивает госрасходы на всякие пособия и субсидии, а финансирует это долгом. А потом несет колоссальные расходы на его финансирования. И противопоставляется некоторое ответственное правительство, сокращающее дефецит бюджета и уменьшающие долг.

Контртеория говорит, что растущий государственный долг лишь производное от решений частного сектора.

Во-первых, ни один президент США не был переизбран в период рецессии. Рост экономики - это постоянный фактор, который требует избиратель. Да и в России реформаторы 90-х в не пользуются почетом и уважением, зато правительство экономического роста нулевых получило некоторый бесконечный кредит доверия.

Во-вторых, частный сектор практически невозможно заставить инвестировать и брать на себя повышенный уровень риска. После кризиса 2008 года домохозяйства в США существенно снизили свой риск-аппетит (в России мы это видим примерно с 2011 -2012 года). А на примере еврозоны мы знаем, что даже отрицательная доходность на сбережения не стимулирует граждан больше потреблять.

В таких условиях, есть три способа сохранить экономический рост (модель Солоу):
1) резко увеличить производительность труда, что возможно только в долгосрочном периоде
2) увеличить количество трудящихся в экономике. Естественным образом это быстро не сделать, а быстрый способ (рост миграции) тяжело реализовать политически и инфраструктурно
3) нарастить государственный долг, чтобы компенсировать делевередж домохозяйств — основная стратегия в любой непонятной ситуации

Если этого не сделать, то уже вся экономика перейдет в состояние делевереджа, что всегда болезненно.

Мы не знаем реальную причину снижения склонности к риску у домохозяйств, то есть почему ушел спрос). Но мы знаем, куда исчезла склонность к риску у банковского сектора, который должен являться проводником сбережений домохозяйств в рискованные инвестиции.

Банковское регулирование после 2008 года вообще и Базель III в частности почти полностью убили склонность банков брать на себя рискованные операции. Даже простые расчетные операции . А весь риск переехал в «теневой банкинг». Подробнее здесь здесь — самое полное описание современной денежной системы находится, разумеется, в твиттере. Зарегулированность традиционных банков - тоже прямой запрос общества снизить риски системы в случае кризиса (а еще умерить аппетиты жадных банкиров, конечно). Но так как без риска роста практически нет, то государству ничего не остается, кроме как взять весь риск роста на себя.

(1/2)
@unexpectedvalue

www.group-telegram.com/sg/unexpectedvalue.com/204

3.6K viewsedited  Oct 8, 2023 at 12:33

Если ММТ и принесла что-то важное в экономическую дискуссию (кроме мемов), то это вопрос «кто ходит первым?». Большая часть любых прогнозов строится на том, что у нас есть какое-то равновесное состояние, на это равновесие воздействует некоторый шок, спустя несколько итераций появляется новое равновесие. То есть первым ходит «шок» (если хотите, черный лебедь, хотя термин обычно употребляется абсолютно не к месту), а дальше экономика подстраивается под «новую реальность». К каким ошибкам это приводит, мы хорошо видели на примере прогнозов в начале пандемии, или после 24.02.2022. Ну и здесь мы показывали, как ложное восприятие конца 2019 года в качестве некоторого равновесного состояния приводит многих аналитиков к ошибочным выводам о рынке жилья.

В реальности, определить, кто ходит первым, не так уж просто. Например, ММТ императивно утверждает, что экономика начинается с государства, которому нужно в течение следующего года собрать налоги с частного сектора в государственной валюте. Чтобы частному сектору было чем расплатится, государство создает деньги. Мы здесь не будем подробно обсуждать ММТ, но кому интересно, что происходит дальше, можно почитать здесь или послушать здесь.

Так кто ходит первым, когда речь заходит о государственном долге? Обычно дискуссия сводится к некоторому безответственному правительству, которое в популистских целях увеличивает госрасходы на всякие пособия и субсидии, а финансирует это долгом. А потом несет колоссальные расходы на его финансирования. И противопоставляется некоторое ответственное правительство, сокращающее дефецит бюджета и уменьшающие долг.

Контртеория говорит, что растущий государственный долг лишь производное от решений частного сектора.

Во-первых, ни один президент США не был переизбран в период рецессии. Рост экономики - это постоянный фактор, который требует избиратель. Да и в России реформаторы 90-х в не пользуются почетом и уважением, зато правительство экономического роста нулевых получило некоторый бесконечный кредит доверия.

Во-вторых, частный сектор практически невозможно заставить инвестировать и брать на себя повышенный уровень риска. После кризиса 2008 года домохозяйства в США существенно снизили свой риск-аппетит (в России мы это видим примерно с 2011 -2012 года). А на примере еврозоны мы знаем, что даже отрицательная доходность на сбережения не стимулирует граждан больше потреблять.

В таких условиях, есть три способа сохранить экономический рост (модель Солоу):
1) резко увеличить производительность труда, что возможно только в долгосрочном периоде
2) увеличить количество трудящихся в экономике. Естественным образом это быстро не сделать, а быстрый способ (рост миграции) тяжело реализовать политически и инфраструктурно
3) нарастить государственный долг, чтобы компенсировать делевередж домохозяйств — основная стратегия в любой непонятной ситуации

Если этого не сделать, то уже вся экономика перейдет в состояние делевереджа, что всегда болезненно.

Мы не знаем реальную причину снижения склонности к риску у домохозяйств, то есть почему ушел спрос). Но мы знаем, куда исчезла склонность к риску у банковского сектора, который должен являться проводником сбережений домохозяйств в рискованные инвестиции.

Банковское регулирование после 2008 года вообще и Базель III в частности почти полностью убили склонность банков брать на себя рискованные операции. Даже простые расчетные операции . А весь риск переехал в «теневой банкинг». Подробнее здесь здесь — самое полное описание современной денежной системы находится, разумеется, в твиттере. Зарегулированность традиционных банков - тоже прямой запрос общества снизить риски системы в случае кризиса (а еще умерить аппетиты жадных банкиров, конечно). Но так как без риска роста практически нет, то государству ничего не остается, кроме как взять весь риск роста на себя.

(1/2)
@unexpectedvalue

BY Unexpected Value