🤑🤑АЛЧНЫЙ ИЮНЬ – 2 Здесь мы покажем, как обосновывают «экспоненту цен» из предыдущего поста НКО, чья формальная миссия оценить клинико-экономическую эффективность (КЭЭ) лекарства - стоимость препарата с т.з. пользы, которую он может принести пациентам.
В США нишу занял Институт клинических и экономических обзоров (ICER), частная организация, основанная еще в 2006 г., но остававшаяся практически неизвестной до 2015 г., пока не получила грант от фонда миллиардера Джона Арнольда на оценку соотношения цены и выгоды для пациентов. 74% доходов ICER сейчас приходятся на "благотворительные пожертвования", в т.ч. от Arnold Ventures LLC, еще 20% прямо поступают от игроков фармрынка.
ICER занимается оценкой цены/эффективности препарата на основании 2 индексов: QALY, учитывающем увеличение продолжительности и качества жизни пациента, и LYG, который учитывает только ее продолжительность. Они не являются собственным изобретением ICER и известны еще с 1960-х. ICER мало что раскрывает о своей методологии, но мы знаем, что она базируется расчете потенциальных дополнительных лет жизни, где каждый полный год оценивается в $100-150 тыс. ICER выпускает свои обзоры до регистрации препарата. Хотя рекомендации ICER формально ни к чему не обязывает производителей, они внимательно смотрят на его оценку, пользуясь ею для аргументации высоких цен. И влияют на них на всех этапах работы, прямо формируя пятую часть оборота института.
Интересно, что итоговая цена препарата оказывается, как правило, чуть ниже чем рекомендованная ICER, что становится аргументом для фармкомпаний при публичной защите своих цен. "Ученые, оценив КЭЭ, считают, что годовой курс должен стоить 100 тыс., а мы – понимая свою ответственность и уважая потребителей ставим цену в 90, что вы еще от нас хотите? Работаем буквально себе в убыток". Так рекомендации легитимируют и закрепляют в сознании потребителя их оправданность.
Основная критика ICER связана с концепцией, которую он продвигает страховым компаниям. Индексы QALY и LYG подразумевают, что выгода, которую может получить от лечения пожилой пациент, ниже, чем для молодого, в просто в силу ожидаемой продолжительности жизни. Также предполагается, что больной несколькими нозологиями меньше выиграет от того, что будет излечено одно из его заболеваний, чем в остальном здоровый человек, т.к. в его случае максимальное качество жизни все равно не будет достигнуто. Помимо раздувания цены препарата, полностью отвязанной от себестоимости и даже "цены инноваций", зато привязанной к весьма абстрактному показателю "стоимость человеческой жизни в год", ICER обозначает рамки действий для страховых компаний, которые начинают чаще отказывать в оплате лечения возрастным и страдающим сопутствующими заболеваниями пациентам.
Несмотря на официально независимый статус ICER, в последние годы регуляторы США начинают все чаще принимать его выводы во внимание при установлении цен на лекарства в рамках программ госпомощи Medicare и Medicaid. Анализ показал, что, при применении критериев ICER, из более чем 200 тыс. человек, получающих помощь в рамках Medicare Part B по 4 заболеваниям, 140 тыс. потеряют доступ к оптимальным схемам лечения. Из них 59% пациентов с ревматоидным артритом, 62% с раком легкого, 67% с множественной миеломой и 93% с рассеянным склерозом.
В общем, очевидная мысль о том, что лечить "старых и больных" затратнее и все равно менее перспективно, чем молодых и здоровых, получает теоретическую базу и оформление через деятельность организации, главным спонсором которой является миллиардер из известной компании Enron. Благодаря ей в английский язык вошло слово enroning – "фальсификация отчетности ради личного обогащения". А в итоговой цене выходящего на рынок препарата не оказывается ничего, о чем так любят говорить фармлоббисты – ни себестоимости производства, ни "премии за риск неудачи", ни даже необходимости покрыть расходы на науку и разработку.
🤑🤑АЛЧНЫЙ ИЮНЬ – 2 Здесь мы покажем, как обосновывают «экспоненту цен» из предыдущего поста НКО, чья формальная миссия оценить клинико-экономическую эффективность (КЭЭ) лекарства - стоимость препарата с т.з. пользы, которую он может принести пациентам.
В США нишу занял Институт клинических и экономических обзоров (ICER), частная организация, основанная еще в 2006 г., но остававшаяся практически неизвестной до 2015 г., пока не получила грант от фонда миллиардера Джона Арнольда на оценку соотношения цены и выгоды для пациентов. 74% доходов ICER сейчас приходятся на "благотворительные пожертвования", в т.ч. от Arnold Ventures LLC, еще 20% прямо поступают от игроков фармрынка.
ICER занимается оценкой цены/эффективности препарата на основании 2 индексов: QALY, учитывающем увеличение продолжительности и качества жизни пациента, и LYG, который учитывает только ее продолжительность. Они не являются собственным изобретением ICER и известны еще с 1960-х. ICER мало что раскрывает о своей методологии, но мы знаем, что она базируется расчете потенциальных дополнительных лет жизни, где каждый полный год оценивается в $100-150 тыс. ICER выпускает свои обзоры до регистрации препарата. Хотя рекомендации ICER формально ни к чему не обязывает производителей, они внимательно смотрят на его оценку, пользуясь ею для аргументации высоких цен. И влияют на них на всех этапах работы, прямо формируя пятую часть оборота института.
Интересно, что итоговая цена препарата оказывается, как правило, чуть ниже чем рекомендованная ICER, что становится аргументом для фармкомпаний при публичной защите своих цен. "Ученые, оценив КЭЭ, считают, что годовой курс должен стоить 100 тыс., а мы – понимая свою ответственность и уважая потребителей ставим цену в 90, что вы еще от нас хотите? Работаем буквально себе в убыток". Так рекомендации легитимируют и закрепляют в сознании потребителя их оправданность.
Основная критика ICER связана с концепцией, которую он продвигает страховым компаниям. Индексы QALY и LYG подразумевают, что выгода, которую может получить от лечения пожилой пациент, ниже, чем для молодого, в просто в силу ожидаемой продолжительности жизни. Также предполагается, что больной несколькими нозологиями меньше выиграет от того, что будет излечено одно из его заболеваний, чем в остальном здоровый человек, т.к. в его случае максимальное качество жизни все равно не будет достигнуто. Помимо раздувания цены препарата, полностью отвязанной от себестоимости и даже "цены инноваций", зато привязанной к весьма абстрактному показателю "стоимость человеческой жизни в год", ICER обозначает рамки действий для страховых компаний, которые начинают чаще отказывать в оплате лечения возрастным и страдающим сопутствующими заболеваниями пациентам.
Несмотря на официально независимый статус ICER, в последние годы регуляторы США начинают все чаще принимать его выводы во внимание при установлении цен на лекарства в рамках программ госпомощи Medicare и Medicaid. Анализ показал, что, при применении критериев ICER, из более чем 200 тыс. человек, получающих помощь в рамках Medicare Part B по 4 заболеваниям, 140 тыс. потеряют доступ к оптимальным схемам лечения. Из них 59% пациентов с ревматоидным артритом, 62% с раком легкого, 67% с множественной миеломой и 93% с рассеянным склерозом.
В общем, очевидная мысль о том, что лечить "старых и больных" затратнее и все равно менее перспективно, чем молодых и здоровых, получает теоретическую базу и оформление через деятельность организации, главным спонсором которой является миллиардер из известной компании Enron. Благодаря ей в английский язык вошло слово enroning – "фальсификация отчетности ради личного обогащения". А в итоговой цене выходящего на рынок препарата не оказывается ничего, о чем так любят говорить фармлоббисты – ни себестоимости производства, ни "премии за риск неудачи", ни даже необходимости покрыть расходы на науку и разработку.
BY ВИРУСНАЯ НАГРУЗКА
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat.
from sg
