Задача «опередить всех» часто играет злую шутку. Причем не столько с журналистами, сколько с простыми людьми. На скрине — очередной тому пример. Решила не писать об этом сразу, а подождать, когда точно станут известны имена террористов.
С одной стороны, у такой спешки цель благородная — как можно быстрее информировать перепуганных читателей. Когда новостей совсем нет, фантазируешь худшее. С другой — меркантильная. Будем откровенны, чем больше подробностей, особенно остреньких, тем больше просмотров и вовлеченности. К сожалению, в эти моменты, когда перед «осликом» красивая «марковка», нет времени думать (о людях и вообще).
Эту черту журналистов, кстати, не любят силовики. Они как раз очень осторожны в высказываниях и всегда говорят что-то вроде «следствие разберется». В моменте, услышав такой ответ, злишься, тебе ведь нужен эксклюзив. Но когда смотришь со стороны, резко все понимаешь.
Жаль, что коллеги иногда забывают об ответственности за свои слова.
Задача «опередить всех» часто играет злую шутку. Причем не столько с журналистами, сколько с простыми людьми. На скрине — очередной тому пример. Решила не писать об этом сразу, а подождать, когда точно станут известны имена террористов.
С одной стороны, у такой спешки цель благородная — как можно быстрее информировать перепуганных читателей. Когда новостей совсем нет, фантазируешь худшее. С другой — меркантильная. Будем откровенны, чем больше подробностей, особенно остреньких, тем больше просмотров и вовлеченности. К сожалению, в эти моменты, когда перед «осликом» красивая «марковка», нет времени думать (о людях и вообще).
Эту черту журналистов, кстати, не любят силовики. Они как раз очень осторожны в высказываниях и всегда говорят что-то вроде «следствие разберется». В моменте, услышав такой ответ, злишься, тебе ведь нужен эксклюзив. Но когда смотришь со стороны, резко все понимаешь.
Жаль, что коллеги иногда забывают об ответственности за свои слова.
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from sg
