Сóрок сорóк

Не без удивления узнал, что большевики, помимо всего прочего, были первопроходцами в области легализации эвтаназии. Ибо в примечании к статье 143 (“Умышленное убийство без указанных в предыдущей статье условий и обстоятельств”) УК РСФСР от 1 июня 1922 года (действовал до 1927) сказано что “убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается”.

Непонятно, было ли это примечание отголоском практики мировой/гражданской войны (даже Бабель в одном из рассказов своей скандальной “Конармии” описывал традиционный “удар милосердия” умирающему) и общей милитаризации общества или же являлось результатом реакции юного большевизма на самые передовые идеи западного мира (где относительно широкие дискуссии об эвтаназии начались только в 30-40-е годы), но вот такой факт в копилку большевистских достижений/преступлений (тут зависит от субъективного восприятия) можно положить.

Масштаб правоприменения этого положения неизвестен и, подозреваю, советские судьи пролили немало слез над столь широко трактуемой формулировкой, поэтому уже в следующей редакции уголовного кодекса 1926 примечание об “убийстве из чувства сострадания” отсутствовало.

Вообще, УК 1922 года был более чем либерален, учитывая воцарившийся в стране послевоенный криминогенный хаос. Максимальный срок заключения составлял всего 5 лет (в исключительных случаях - 8), а далее уже следовала любимая всеми борцами за справедливость высшая мера наказания в виде расстрела. Причем из 19 статей, предусматривающих расстрел, 13 предполагали возможность замены смертной казни тюремным заключением на срок от 5 лет и ниже. В итоге, советские суды в период НЭПа крайне редко прибегали к “высшей мере социальной защиты”, а уж если кого и приговаривали к казни, совершенно не факт что приговор приводился в исполнение, т.к. список смягчающих обстоятельств был немалым.

Само собой разумеется, что такие смехотворные сроки и смягчающие наказание оговорки, вкупе с низкой эффективностью плохо финансируемой Рабоче-крестьянской милиции совершенно никак не повлияли на криминогенную ситуацию в стране, оставшуюся тяжелой. 

Посему, не получив общественного отклика на свои самые благие первоначальные намерения, большевики в 1926 году заметно ужесточили уголовный кодекс и далее уже более-менее твердо шли по пути укрепления теории и практики репрессивно-контролирующей политики, силясь справиться и с “аполитичным” криминалом (достигшим к началу-середине 30-х огромного размаха), и с многочисленными (мнимыми и подлинными) контрреволюционными заговорами.

www.group-telegram.com/us/sorok40sorok.com/764

1.8K viewsedited  Jan 9 at 09:54

Не без удивления узнал, что большевики, помимо всего прочего, были первопроходцами в области легализации эвтаназии. Ибо в примечании к статье 143 (“Умышленное убийство без указанных в предыдущей статье условий и обстоятельств”) УК РСФСР от 1 июня 1922 года (действовал до 1927) сказано что “убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается”.

Непонятно, было ли это примечание отголоском практики мировой/гражданской войны (даже Бабель в одном из рассказов своей скандальной “Конармии” описывал традиционный “удар милосердия” умирающему) и общей милитаризации общества или же являлось результатом реакции юного большевизма на самые передовые идеи западного мира (где относительно широкие дискуссии об эвтаназии начались только в 30-40-е годы), но вот такой факт в копилку большевистских достижений/преступлений (тут зависит от субъективного восприятия) можно положить.

Масштаб правоприменения этого положения неизвестен и, подозреваю, советские судьи пролили немало слез над столь широко трактуемой формулировкой, поэтому уже в следующей редакции уголовного кодекса 1926 примечание об “убийстве из чувства сострадания” отсутствовало.

Вообще, УК 1922 года был более чем либерален, учитывая воцарившийся в стране послевоенный криминогенный хаос. Максимальный срок заключения составлял всего 5 лет (в исключительных случаях - 8), а далее уже следовала любимая всеми борцами за справедливость высшая мера наказания в виде расстрела. Причем из 19 статей, предусматривающих расстрел, 13 предполагали возможность замены смертной казни тюремным заключением на срок от 5 лет и ниже. В итоге, советские суды в период НЭПа крайне редко прибегали к “высшей мере социальной защиты”, а уж если кого и приговаривали к казни, совершенно не факт что приговор приводился в исполнение, т.к. список смягчающих обстоятельств был немалым.

Само собой разумеется, что такие смехотворные сроки и смягчающие наказание оговорки, вкупе с низкой эффективностью плохо финансируемой Рабоче-крестьянской милиции совершенно никак не повлияли на криминогенную ситуацию в стране, оставшуюся тяжелой. 

Посему, не получив общественного отклика на свои самые благие первоначальные намерения, большевики в 1926 году заметно ужесточили уголовный кодекс и далее уже более-менее твердо шли по пути укрепления теории и практики репрессивно-контролирующей политики, силясь справиться и с “аполитичным” криминалом (достигшим к началу-середине 30-х огромного размаха), и с многочисленными (мнимыми и подлинными) контрреволюционными заговорами.

BY Сóрок сорóк