Кстати говоря, вот еще казус. Есть у российских левых один страшный козырь, который пускают в ход чуть реже чем всегда. Указывая на Великую Отечественную Войну и проводя аналогии с украинским конфликтом, такие люди говорят: а вот видали вы чтоб СССР во время войны с фашистами торговал, а? Тем самым, во-первых, обесценивается и так хлипкий идейный нарратив военной пропаганды российской стороны (“борьба с фашизмом”, “борьба с Западом, поддерживающим фашизм”), а во-вторых, раскрывается гнусный характер капиталистических взаимоотношений, где война войной, а бизнес бизнесом. При социализме, мол, такого не было.
Впрочем, примерно о том же самом голосят в сети и многие патриоты, требуя подвести украинский конфликт к эталону “настоящей тотальной войны” (ВОВ) с разрывом всех экономических и политических связей с прямыми и косвенными противниками. Только в таком виде война якобы обретает “подлинный” характер. Без договорняков и подковерных маневров, которых в Великой Отечественной не было.
В ходе ВОВ такого действительно не было (хотя минимальные дипломатические контакты с нацистской Германией через нейтральную Швецию вроде имелись), а вот во время войны Советского Союза в Афганистане ситуация была немного иной.
В Афгане советскому ограниченному контингенту и просоветскому правительству НДПА противостояла исламская оппозиция, опиравшаяся на материальную помощь США и государств Персидского залива, шедшую через Пакистан, которым рулил в ту пору отмороженный генерал-реакционер Мухаммед Зия-уль-Хак. Понятно, что и с США, и с Саудовской Аравией дипломатические и экономические отношения СССР после 1979 года значительно охладились, но полностью разорваны не были. Например, советские мусульмане и в годы Афганской войны продолжали посещать Мекку, принося в бюджет саудовских королей какие-никакие, но денюжки.
Но даже с реакционным Пакистаном, который почти открыто участвовал в войне на стороне афганских моджахедов (особенно, на поздних этапах) никакого тотального разрыва не произошло, хотя Пакистан для СССР никогда и не был серьёзным экономическим партнером.
Вышло интереснее. В 1981 году СССР удивил даже американских партнеров, профинансировав строительство тепловой электростанции в Гудду (провинция Синд), а затем предложив недружественному исламистскому режиму Зии построить на советские кредиты еще и атомную электростанцию. Это предложение было отвергнуто, однако СССР продолжал продвигать в Пакистане свои атомные проекты, особенно усилив натиск после гибели Зии в авиакатастрофе в 1988 году. В 1990 переговоры по строительству АЭС зашли на очередной виток, но новое правительство Беназир Бхутто опять отвергло советские предложения, выбрав в качестве партнера французов, предложивших более надежный и экологичный проект.
В 80-х годах СССР в Пакистане финансировал строительство производства сельскохозяйственных тракторов, предоставлял оборудование и технологии для бурения нефтяных скважин, участвовал в модернизации завода по производству “тяжелой воды” Мултан-I, наконец, вложился в строительство крупнейшего в Южной Азии сталелитейного комбината Steel Mills в Карачи, который был открыт в январе 1985. Парадокс, но во время Афганской войны и исламистской диктатуры прямые инвестиции СССР в Пакистан не просто не упали (по сравнению с 70-ми, когда во власти сидел дружественный “исламский демократический социалист” Зульфикар Али Бхутто), но остались на прежнем уровне, а после 1985 года (когда было подписано соглашение об экономическом сотрудничестве) вообще увеличились на 5%.
И, как бы, вишенкой на торте являлось советское предложение Пакистану от 1981 года пакета на поставку военного и гражданского оборудования. Естественно, исламист Зия отказался от этих предложений, заключив контракт на поставку вооружений с США.
Подчеркну еще раз, что все это экономическое сотрудничество происходило на фоне войны в Афганистане, где роль Пакистана в обеспечении тыла исламской оппозиции не была ни для кого секретом, что время от времени выливалось в гневные статьи в официальной советской прессе, направленные против Исламабада.
Кстати говоря, вот еще казус. Есть у российских левых один страшный козырь, который пускают в ход чуть реже чем всегда. Указывая на Великую Отечественную Войну и проводя аналогии с украинским конфликтом, такие люди говорят: а вот видали вы чтоб СССР во время войны с фашистами торговал, а? Тем самым, во-первых, обесценивается и так хлипкий идейный нарратив военной пропаганды российской стороны (“борьба с фашизмом”, “борьба с Западом, поддерживающим фашизм”), а во-вторых, раскрывается гнусный характер капиталистических взаимоотношений, где война войной, а бизнес бизнесом. При социализме, мол, такого не было.
Впрочем, примерно о том же самом голосят в сети и многие патриоты, требуя подвести украинский конфликт к эталону “настоящей тотальной войны” (ВОВ) с разрывом всех экономических и политических связей с прямыми и косвенными противниками. Только в таком виде война якобы обретает “подлинный” характер. Без договорняков и подковерных маневров, которых в Великой Отечественной не было.
В ходе ВОВ такого действительно не было (хотя минимальные дипломатические контакты с нацистской Германией через нейтральную Швецию вроде имелись), а вот во время войны Советского Союза в Афганистане ситуация была немного иной.
В Афгане советскому ограниченному контингенту и просоветскому правительству НДПА противостояла исламская оппозиция, опиравшаяся на материальную помощь США и государств Персидского залива, шедшую через Пакистан, которым рулил в ту пору отмороженный генерал-реакционер Мухаммед Зия-уль-Хак. Понятно, что и с США, и с Саудовской Аравией дипломатические и экономические отношения СССР после 1979 года значительно охладились, но полностью разорваны не были. Например, советские мусульмане и в годы Афганской войны продолжали посещать Мекку, принося в бюджет саудовских королей какие-никакие, но денюжки.
Но даже с реакционным Пакистаном, который почти открыто участвовал в войне на стороне афганских моджахедов (особенно, на поздних этапах) никакого тотального разрыва не произошло, хотя Пакистан для СССР никогда и не был серьёзным экономическим партнером.
Вышло интереснее. В 1981 году СССР удивил даже американских партнеров, профинансировав строительство тепловой электростанции в Гудду (провинция Синд), а затем предложив недружественному исламистскому режиму Зии построить на советские кредиты еще и атомную электростанцию. Это предложение было отвергнуто, однако СССР продолжал продвигать в Пакистане свои атомные проекты, особенно усилив натиск после гибели Зии в авиакатастрофе в 1988 году. В 1990 переговоры по строительству АЭС зашли на очередной виток, но новое правительство Беназир Бхутто опять отвергло советские предложения, выбрав в качестве партнера французов, предложивших более надежный и экологичный проект.
В 80-х годах СССР в Пакистане финансировал строительство производства сельскохозяйственных тракторов, предоставлял оборудование и технологии для бурения нефтяных скважин, участвовал в модернизации завода по производству “тяжелой воды” Мултан-I, наконец, вложился в строительство крупнейшего в Южной Азии сталелитейного комбината Steel Mills в Карачи, который был открыт в январе 1985. Парадокс, но во время Афганской войны и исламистской диктатуры прямые инвестиции СССР в Пакистан не просто не упали (по сравнению с 70-ми, когда во власти сидел дружественный “исламский демократический социалист” Зульфикар Али Бхутто), но остались на прежнем уровне, а после 1985 года (когда было подписано соглашение об экономическом сотрудничестве) вообще увеличились на 5%.
И, как бы, вишенкой на торте являлось советское предложение Пакистану от 1981 года пакета на поставку военного и гражданского оборудования. Естественно, исламист Зия отказался от этих предложений, заключив контракт на поставку вооружений с США.
Подчеркну еще раз, что все это экономическое сотрудничество происходило на фоне войны в Афганистане, где роль Пакистана в обеспечении тыла исламской оппозиции не была ни для кого секретом, что время от времени выливалось в гневные статьи в официальной советской прессе, направленные против Исламабада.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes.
from us
