После начала войны этот опыт низовой солидарности и поддержки очень пригодился суданцам, т.к. международные гуманитарные организации почти не функционируют в охваченной хаосом стране. Постепенно стихийно сложившаяся на основе прежней сети Комитетов структура “Отделов неотложной помощи” стала играть одну из главных ролей в деле спасения гражданского населения от ужасов военного конфликта.
В одном только полуразрушенном Хартуме действует более 160 ОНП, объединяющих свыше 4 тысяч волонтеров; сотни других разбросаны по всей стране, оказывая различную помощь миллионам.
Эти ОНП занимаются и эвакуацией населения из зон конфликта, и обеспечением граждан водой, продуктами и медикаментами, и предоставлением гражданским больницам топлива и необходимых материалов (в координации с “Суданской Ассоциацией Врачей”), и поддержкой систем водоснабжения и связи (в координации с оставшимися на местах госчиновниками), и работой в пунктах временного размещения для перемещенных лиц, и организацией общественных кухонь (только в Хартуме таких более трехсот), и фиксацией военных преступлений, и организацией своеобразных детских садов, и тысячью других мелких дел.
Подвергаясь, параллельно, периодическим атакам и преследованием со стороны обоих воюющих лагерей, воспринимающих волонтеров не очень позитивно из-за распространенной шпиономании и известной всем оппозиционности (срыв мобилизационных мероприятий, доведение до мировых СМИ фактов военных преступлений обеих сторон, прошлая борьба за изгнание реакционеров из политики - это всё не забыто). Нередки случаи похищений, арестов и даже убийств активистов ОНП, ну и попадание под авиационные или артиллерийские удары во время выполнения какой-либо социальной миссии - это тоже традиционный риск. Про психологические проблемы, связанные с работой в зоне конфликта и столкновением с экстремальными страданиями населения, говорить не приходится.
Любопытно вот что. Для всей этой деятельности конечно нужны деньги, большие деньги. И деньги даёт зарубежная диаспора (основной источник), фонды в соцсетях, частные благотворители, мелкие бизнесмены. А вот что касается “международных агентств помощи и развития”, то тут, как пишут, большие проблемы, т.к. эти агентства воспринимают суданскую структуру как очередное НПО и пытаются навязать бюрократическую систему негибкого финансирования, отчетности-подотчетности-одобрения, требуют юридической регистрации, не учитывая низовой характер движения и невозможность долгосрочного планирования в условиях продолжающегося военного конфликта.
Поэтому дотации со стороны международных центров (типа злополучной USAID) не являются финансовым фундаментом “Отделов неотложной помощи”. Организационная схема большинства из ячеек этой децентрализованной структуры препятствует финансовому взаимодействию с международными институтами, хотя сотрудничество отдельных координационных центров ОНП с международными миссиями, вроде Всемирной продовольственной программы ООН, все-таки имеется. Тем не менее, в обращениях координационных центров и представителей ОНП критика бюрократических механизмов “международных гуманитарных организаций”, имеющих многомиллионные бюджеты и сложную административную систему, встречается чуть реже, чем через раз.
Куда лучше обстоит дело с т.н. “экономикой солидарности”, возникшей стихийно в ходе самой войны, заключающейся в добровольных пожертвованиях (не только деньгами, но и продуктами, услугами и трудом) и взаимном обмене ресурсами. Это на самом деле не уникально в ситуации распада государства, когда люди вынуждены заботиться сами о себе и создавать сообщества “самоспасения”. Уникальность Судана в том, что все эти инструменты сведены в целостную сеть. Потому что для этого еще до войны была создана основа в виде сети Комитетов сопротивления и профессиональных ассоциаций; война лишь ослабила эту структуру, но не уничтожила её.
После начала войны этот опыт низовой солидарности и поддержки очень пригодился суданцам, т.к. международные гуманитарные организации почти не функционируют в охваченной хаосом стране. Постепенно стихийно сложившаяся на основе прежней сети Комитетов структура “Отделов неотложной помощи” стала играть одну из главных ролей в деле спасения гражданского населения от ужасов военного конфликта.
В одном только полуразрушенном Хартуме действует более 160 ОНП, объединяющих свыше 4 тысяч волонтеров; сотни других разбросаны по всей стране, оказывая различную помощь миллионам.
Эти ОНП занимаются и эвакуацией населения из зон конфликта, и обеспечением граждан водой, продуктами и медикаментами, и предоставлением гражданским больницам топлива и необходимых материалов (в координации с “Суданской Ассоциацией Врачей”), и поддержкой систем водоснабжения и связи (в координации с оставшимися на местах госчиновниками), и работой в пунктах временного размещения для перемещенных лиц, и организацией общественных кухонь (только в Хартуме таких более трехсот), и фиксацией военных преступлений, и организацией своеобразных детских садов, и тысячью других мелких дел.
Подвергаясь, параллельно, периодическим атакам и преследованием со стороны обоих воюющих лагерей, воспринимающих волонтеров не очень позитивно из-за распространенной шпиономании и известной всем оппозиционности (срыв мобилизационных мероприятий, доведение до мировых СМИ фактов военных преступлений обеих сторон, прошлая борьба за изгнание реакционеров из политики - это всё не забыто). Нередки случаи похищений, арестов и даже убийств активистов ОНП, ну и попадание под авиационные или артиллерийские удары во время выполнения какой-либо социальной миссии - это тоже традиционный риск. Про психологические проблемы, связанные с работой в зоне конфликта и столкновением с экстремальными страданиями населения, говорить не приходится.
Любопытно вот что. Для всей этой деятельности конечно нужны деньги, большие деньги. И деньги даёт зарубежная диаспора (основной источник), фонды в соцсетях, частные благотворители, мелкие бизнесмены. А вот что касается “международных агентств помощи и развития”, то тут, как пишут, большие проблемы, т.к. эти агентства воспринимают суданскую структуру как очередное НПО и пытаются навязать бюрократическую систему негибкого финансирования, отчетности-подотчетности-одобрения, требуют юридической регистрации, не учитывая низовой характер движения и невозможность долгосрочного планирования в условиях продолжающегося военного конфликта.
Поэтому дотации со стороны международных центров (типа злополучной USAID) не являются финансовым фундаментом “Отделов неотложной помощи”. Организационная схема большинства из ячеек этой децентрализованной структуры препятствует финансовому взаимодействию с международными институтами, хотя сотрудничество отдельных координационных центров ОНП с международными миссиями, вроде Всемирной продовольственной программы ООН, все-таки имеется. Тем не менее, в обращениях координационных центров и представителей ОНП критика бюрократических механизмов “международных гуманитарных организаций”, имеющих многомиллионные бюджеты и сложную административную систему, встречается чуть реже, чем через раз.
Куда лучше обстоит дело с т.н. “экономикой солидарности”, возникшей стихийно в ходе самой войны, заключающейся в добровольных пожертвованиях (не только деньгами, но и продуктами, услугами и трудом) и взаимном обмене ресурсами. Это на самом деле не уникально в ситуации распада государства, когда люди вынуждены заботиться сами о себе и создавать сообщества “самоспасения”. Уникальность Судана в том, что все эти инструменты сведены в целостную сеть. Потому что для этого еще до войны была создана основа в виде сети Комитетов сопротивления и профессиональных ассоциаций; война лишь ослабила эту структуру, но не уничтожила её.
BY Сóрок сорóк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
