group-telegram.com/tikhayakomnata/148
Last Update:
По итогам семинара про связь ментального благополучия, деколониальности и сексуальности
🔹Выдержки из доклада Екатерины Зибровой «Политизация помогающих практик в колониальном и постколониальном мире». Ч. 2
🔸Переплетения гендера, класса, (не)устойчивости психики и сексуальности в колониальном контексте
Белые женщины в колониальном дискурсе описывались как особенно уязвимые перед безумием не только из-за своей женской «слабости», но и как Белые женщины с более слабыми телами и разумом. Они — двойная угроза:
1) чаще «разрушаются» под воздействием климата и из-за тягот колониальной жизни;
2) менее способны противостоять искушению сексуальных связей с чернокожими мужчинами.
Это представление сочеталось с образом Темнокожих мужчин как гиперсексуализированных хищников, чья близость к Белым женщинам, особенно в домашнем пространстве, воспринималась как угроза колониальной расовой эксклюзивности.
При этом стереотип о гиперсексуальности чернокожих женщин — типичный колониальный троп — не только скрывал реальность того, что именно Белые мужчины были основными насильниками, но и соотносился с представлениями XIX — начала XX века о неразрывной, причинно-следственной связи между женщинами, их телами и склонностью к иррациональному, экстремальному и непостижимому поведению. Такие представления оправдывали усилия по установлению контроля над женскими телами.
🔸В качестве заключения
Признание прав (на ментальное здоровье, например) как часть идеологии либерализма базируется на идее об универсальности человеческой природы, где одновременно допускается существование иерархий и различий. Поэтому расизм и универсализм сосуществуют.
Сосуществуют они в следующих дискурсах:
а) в культурных объяснениях различий («уровни цивилизации» как уровни культуры),
б) в противоречии универсальности прав и политик исключения разных групп людей из социального государства, что, в свою очередь, используется для (не)объяснения ментального (не)здоровья.
🔸Ключевая критика психологии, особенно той, что исследует «культурные различия»:
· простота выводов,
· историческая беспомощность,
· вытеснение контекста,
· политическая импотенция — отрицание того, что исторический и социополитический контексты влияют на ментальное состояние людей.
🔸Колониальная травма как психологический объект включает в себя такие пласты опыта:
· травму расизма, структурной и институциональной дискриминации,
· травму перемещения с родных земель,
· насильное помещение детей в интернаты,
· смерти от болезней и голода,
· плохие и постоянно ухудшающиеся условий резервации, и территорий, куда пришлось переместиться,
· отрицание проблем коренных народов,
· репрессии и преследования за освободительную борьбу.
🔸Поэтому травма колонизации требует другого подхода в терапии.
Нужно уходить от стандартных взглядов на травму и ПТСР: колониальная травма — это не только индивидуальное переживание травмы, это комплекс социогенных травматических переживаний.
Если в основе механики колониальной травмы лежит нарушение образов жизни, которые поддерживают и обеспечивают повседневное благополучие, то в механике лечения процессы исцеления должны проходить не только на личном, но и на семейном и общественном уровнях.
Источники:
Megan Vaughan (1990). Curing their ills: colonial power and African illness. Cambridge: Polity Press.
Julie Parle (2007). States of Mind: searching for mental health in Natal and Zululand, 1868-1918. Pietermaritzburg: University of KwaZulu-Natal Press.
Ann Laura Stoler (1997). Racial histories and their regimes of truth. Political Power and Social Theory, Volume 11, pp. 183-206.
Robert J.C. Young (1995). Colonial desire. Hybridity in theory, culture and race. New York, Routledge.
Okazaki, S., David, E. J. R., & Abelmann, N. (2008). Colonialism and psychology of culture. Social and personality psychology compass, 2(1), 90-106.
BY Тихая комната
Share with your friend now:
group-telegram.com/tikhayakomnata/148