Метрополитен Нижнего Новгорода занимает третье место в России хронологически, по количеству станций и по общей длине сети. Метро небольшое — состоит всего из двух линий и 15 станций. Красную линию можно проехать за 22 минуты, синюю — за 9 минут. В среднем метрополитеном пользуется около 115 тысяч человек. Станции здесь мелкого заложения, большую часть строили открытым способом. Эскалаторы предусмотрены только на «Московской» и «Горьковской», а лифты — на «Горьковской» и «Стрелке».
В метро Нижнего Новгорода есть только одна пересадочная станция, «Московская». Именно эту станцию построили первой — и сразу учитывали, что здесь будут проходить две линии. Пересадка происходит на одном уровне — на станции 2 платформы и пути для четырёх составов. Кстати, станция метро «Нижегородская» в Москве выполнена по аналогичной схеме.
Первый участок метрополитена открыли в 1985 году — от «Московской» до «Пролетарской». Затем вводили остальные станции, но все они были на левом берегу Оки. То есть проехать в исторический и деловой центр города на метро было невозможно. Ситуация изменилась в 2012 году, когда ввели в эксплуатацию метромост через Оку и станцию «Горьковская» в нагорной части Нижнего Новгорода. В официальных источниках пишут, что с того времени пассажиропоток увеличился на 75%. Сейчас планируется расширение — строят новые станции «Площадь Свободы» и «Сенная», в перспективе ещё несколько и даже третья линия, которая будет проходить вдоль правого берега Оки по всему историческому центру.
Метрополитен Нижнего Новгорода занимает третье место в России хронологически, по количеству станций и по общей длине сети. Метро небольшое — состоит всего из двух линий и 15 станций. Красную линию можно проехать за 22 минуты, синюю — за 9 минут. В среднем метрополитеном пользуется около 115 тысяч человек. Станции здесь мелкого заложения, большую часть строили открытым способом. Эскалаторы предусмотрены только на «Московской» и «Горьковской», а лифты — на «Горьковской» и «Стрелке».
В метро Нижнего Новгорода есть только одна пересадочная станция, «Московская». Именно эту станцию построили первой — и сразу учитывали, что здесь будут проходить две линии. Пересадка происходит на одном уровне — на станции 2 платформы и пути для четырёх составов. Кстати, станция метро «Нижегородская» в Москве выполнена по аналогичной схеме.
Первый участок метрополитена открыли в 1985 году — от «Московской» до «Пролетарской». Затем вводили остальные станции, но все они были на левом берегу Оки. То есть проехать в исторический и деловой центр города на метро было невозможно. Ситуация изменилась в 2012 году, когда ввели в эксплуатацию метромост через Оку и станцию «Горьковская» в нагорной части Нижнего Новгорода. В официальных источниках пишут, что с того времени пассажиропоток увеличился на 75%. Сейчас планируется расширение — строят новые станции «Площадь Свободы» и «Сенная», в перспективе ещё несколько и даже третья линия, которая будет проходить вдоль правого берега Оки по всему историческому центру.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. 'Wild West' At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today."
from tr
