Nemolchi.Uz

Я не могу простить отца. И не хочу.
⠀
Много лет назад он превратил наше детство в настоящий ад. Он избивал маму за любую мелочь: за некрепкий чай, за то, что брат — младенец — плакал. За неубранную комнату, за не готовый ужин. Мы жили в большом частном доме, где весь быт был на маме, а на ней ещё трое маленьких детей. Отец работал до обеда, и считал, что за это время мама должна успеть абсолютно всё.
⠀
Он бил меня за осанку — по позвоночнику, внезапно, когда я расслаблялась. Вместо врача — удары и унижения. Он орал, материл нас, сбивал самооценку. Один раз, в очередной истерике, он угрожал: «Я закину вас всех в тандыр и сожгу заживо. Никто не узнает. Даже праха не останется».
⠀
Мы с сестрой боялись. Мы росли в страхе. Мы были счастливы только тогда, когда его не было дома. Мама молчала. У её мамы — нашей бабушки — слабое сердце. Мы не ездили к ней, пока у мамы не заживали синяки.
⠀
Но, как будто насилия было недостаточно, он ещё и изменял маме — постоянно, без стыда. Мы сами видели, как он обнимал и целовал других женщин — не где-то тайком, а прямо у нас на глазах. Мама страдала. Иногда она не выдерживала — срывалась, устраивала сцены ревности. Тогда начинался очередной ад.
⠀
Он кричал, что имеет право — «я мужчина, мне можно». А она, по его словам, обязана была молчать, «следить за детьми и убирать дом». За каждые мамины слёзы, за каждое её слово — били не только её, но и нас. Мы тоже становились виноватыми. Просто потому, что были рядом.
⠀
Мама гасла на наших глазах. И не потому, что была слабой — а потому, что была одна против целого урагана.
⠀
Когда мне было около 15, отец уехал в другую страну. С тех пор он обеспечивал нас финансово, но использовал деньги как рычаг давления. Давал мало, чтобы мы зависели. Манипулировал. Унижал.
⠀
Он до сих пор считает, что имеет право бить свою жену — “она его собственность”, “его рабыня”, как он сам говорил. Его родня тоже считает это нормой — в их культуре домашнее насилие “мужское право”.
⠀
Он требует, чтобы мы — дети — с ним общались. Давит на маму: «Они должны меня простить, я их отец!» Но он не признаёт, что бил нас. Не раскаивается. Не просит прощения.
⠀
Недавно сказал маме: «Если они не будут со мной общаться — я вернусь домой, сначала повешу тебя, потом себя».
⠀
Мы с сестрой разорвали с ним контакт. Мама — всё ещё с ним, формально, из страха. Она инвалид. Брат — на его обеспечении.
⠀
Но я не могу простить.
Даже если он изменится. Даже если упадёт на колени.
Потому что он убил моё детство.
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать

😢72❤12🤬7🔥1🤯1

www.group-telegram.com/tr/nemolchiuz.com/13011

1.87K viewsJun 23 at 15:04

Я не могу простить отца. И не хочу.
⠀
Много лет назад он превратил наше детство в настоящий ад. Он избивал маму за любую мелочь: за некрепкий чай, за то, что брат — младенец — плакал. За неубранную комнату, за не готовый ужин. Мы жили в большом частном доме, где весь быт был на маме, а на ней ещё трое маленьких детей. Отец работал до обеда, и считал, что за это время мама должна успеть абсолютно всё.
⠀
Он бил меня за осанку — по позвоночнику, внезапно, когда я расслаблялась. Вместо врача — удары и унижения. Он орал, материл нас, сбивал самооценку. Один раз, в очередной истерике, он угрожал: «Я закину вас всех в тандыр и сожгу заживо. Никто не узнает. Даже праха не останется».
⠀
Мы с сестрой боялись. Мы росли в страхе. Мы были счастливы только тогда, когда его не было дома. Мама молчала. У её мамы — нашей бабушки — слабое сердце. Мы не ездили к ней, пока у мамы не заживали синяки.
⠀
Но, как будто насилия было недостаточно, он ещё и изменял маме — постоянно, без стыда. Мы сами видели, как он обнимал и целовал других женщин — не где-то тайком, а прямо у нас на глазах. Мама страдала. Иногда она не выдерживала — срывалась, устраивала сцены ревности. Тогда начинался очередной ад.
⠀
Он кричал, что имеет право — «я мужчина, мне можно». А она, по его словам, обязана была молчать, «следить за детьми и убирать дом». За каждые мамины слёзы, за каждое её слово — били не только её, но и нас. Мы тоже становились виноватыми. Просто потому, что были рядом.
⠀
Мама гасла на наших глазах. И не потому, что была слабой — а потому, что была одна против целого урагана.
⠀
Когда мне было около 15, отец уехал в другую страну. С тех пор он обеспечивал нас финансово, но использовал деньги как рычаг давления. Давал мало, чтобы мы зависели. Манипулировал. Унижал.
⠀
Он до сих пор считает, что имеет право бить свою жену — “она его собственность”, “его рабыня”, как он сам говорил. Его родня тоже считает это нормой — в их культуре домашнее насилие “мужское право”.
⠀
Он требует, чтобы мы — дети — с ним общались. Давит на маму: «Они должны меня простить, я их отец!» Но он не признаёт, что бил нас. Не раскаивается. Не просит прощения.
⠀
Недавно сказал маме: «Если они не будут со мной общаться — я вернусь домой, сначала повешу тебя, потом себя».
⠀
Мы с сестрой разорвали с ним контакт. Мама — всё ещё с ним, формально, из страха. Она инвалид. Брат — на его обеспечении.
⠀
Но я не могу простить.
Даже если он изменится. Даже если упадёт на колени.
Потому что он убил моё детство.
⠀
========================
Из писем в NeMolchi.uz. Вы можете отправить свою историю анонимно: https://goo.gl/forms/3nVmQXAFLb5dq5B92
⠀
#НеМолчиУз #УзбекистанБезНасилия #НеМолчи #ЯНеБоюсьСказать

BY Nemolchi.Uz