Я знаю слишком много, чтобы продолжать делать вид, что всё знаю
Когда-то мне казалось: если я знаю — я защищена. Я могу говорить с гордо поднятой головой, учить, объяснять, выступать. Собирать вокруг себя людей, продвигаться и вообще быть уверенной, где я — та, кто понимает. Но чем больше я знаю, тем яснее: знания не спасают от неуверенности. Не защищают от перемен. Информация льётся. Контексты скачут. То, что было опорой, — к утру уже устарело. Я всё чаще ловлю себя не на нехватке знаний, а на нехватке устойчивости быть в незнании. Гибкость стала важнее структуры. Промежуточные версии — честнее окончательных. И это не значит, что знание теперь неважно и что опыт не важен. Это значит, что важен не только он. Учусь не паниковать, когда всё размыто. Это и есть новая форма опоры.
Я слишком многое увидела, чтобы притворяться, что знаю, как «правильно». (Кряхтит)
Я знаю слишком много, чтобы продолжать делать вид, что всё знаю
Когда-то мне казалось: если я знаю — я защищена. Я могу говорить с гордо поднятой головой, учить, объяснять, выступать. Собирать вокруг себя людей, продвигаться и вообще быть уверенной, где я — та, кто понимает. Но чем больше я знаю, тем яснее: знания не спасают от неуверенности. Не защищают от перемен. Информация льётся. Контексты скачут. То, что было опорой, — к утру уже устарело. Я всё чаще ловлю себя не на нехватке знаний, а на нехватке устойчивости быть в незнании. Гибкость стала важнее структуры. Промежуточные версии — честнее окончательных. И это не значит, что знание теперь неважно и что опыт не важен. Это значит, что важен не только он. Учусь не паниковать, когда всё размыто. Это и есть новая форма опоры.
Я слишком многое увидела, чтобы притворяться, что знаю, как «правильно». (Кряхтит)
BY какая-то библиотека
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. He adds: "Telegram has become my primary news source." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from tr
